Кольцо Риторнеля

Харнесс Чарльз

Он невольно мигнул, и видение исчезло. Но это было не всё. Даже в полном свете офиса Хантира, все лицо паломника, казалось, светилось бледно-синим сиянием. Андрек не мог вообразить, что вызвало это; он никогда не слышал ни о чем подобном прежде. В этом отношении он никогда раньше не видел паломника, хотя он слышал о них. Как он понял обычай, когда монах Риторнеля чувствует приближение смерти, он иногда решается принять серый цвет паломника, совершить переход к Узлу, и там умереть. В целом, его появление захватило дух.

Он не был одинок в своих впечатлениях. Было что-то в посетителе, что, казалось, сотрясло Хантира и его помощников. Андрек заметил, что все трое тяжело дышали и были абсолютно неподвижны. И почему

нет? Какой фантастический механизм это странное существо содержало в своей личности, которая смогла открыть дверь Хантира? Все знали, конечно, замечательную науку Риторлианцев. Андрек понял, что он только что стал свидетелем такой одной демонстрации, и что может быть другая, если бы Хантир сделал любое резкое движение.

Паломник небрежно повернулся к Андреку. — Извините, брат. Если вы уходили, то пусть мой невежливый вход не задерживает вас.

— Только вслед за вами, брат, — пробормотал Андрек. Он не усложнил бы ситуацию, предложив оставаться. Он подумал, что вряд ли будет необходима какая-либо помощь. Он поклонился сжатыми руками и разведенными локтями, чтобы показать вечное Кольцо Риторнеля, и пробормотал прощание Риторлианцев: — Конец - всего лишь начало.

Паломник поклонился. — Ибо мы всегда возвращаемся. Только после того, как он закрыл дверь позади себя и был на полпути к транспортной трубе, Андрека начал размышлять. Был ли сильный Храм Риторнеля теперь его официальным союзником? Или паломник просто вмешался самостоятельно? В любом случае, почему? Был ли Храм вовлечен в некую грандиозную схему, которая требовала, чтобы он был жив, по крайней мере, в настоящий момент? Как бы то ни было, паломник, конечно, спас ему жизнь. И затем ему внезапно пришло в голову, что святой человек должен, в конечном счете, потребовать оплату. И цена, как он подозревал, могла бы быть очень высокой. Одна вещь была бесспорной – ему не следует говорить Аматар о происшедшем.

7. Андрек и Аматар

Слуга провел его из приемной через большой коридор в колоннаду, ограничивающую сад. — Госпожа Аматар встретит вас здесь, Дон Андрек, и если вы разрешите, я буду ожидать с вами, пока она не придет.

— Да, — сказал Андрек. Он хорошо понимал, что даже хорошо известным членам штата Большого Дома не разрешалось блуждать без сопровождения здесь, во внутренней территории.

В соседней, обернутой виноградной лозой раке, давно установленной Дельфьери, и не оскорбляющей ни Алеа, ни Риторнель, в огромном железном кольце, подвешенном к потолку плавал и медленно вращался большой металлический додекаэдр. Двенадцать его элементов поворачивались в кольце один за другим в соответствующей числам ритуальной последовательности.

Воздух был насыщен ароматом цветов. Андрек глубоко вздохнул. — Сады прекрасны в это время года, — пробормотал он.

— Сады всегда прекрасны, — резко сказал слуга.

— А? О, конечно. Далеко наверху он поймал сияние большого прозрачного купола. Он понял, что был в огромной оранжерее. Он мог представить себе коллектив садовников, требующихся для сохранения этих акров земли в непрерывном цветении. Всё это освещалось, и (он вообразил), нагревалось, большим шаром света, сейчас медленно, почти неощутимо перемещающимся вниз по дальней стене строения, как снижающееся солнце. Затем он заметил, что к ним кто-то приближается, подсвеченный этим искусственным шаром. Его сердце подпрыгнуло.

Аматар Дельфьери плавно двигалась босиком по направлению к ним по каменному полу. Кедрис рысью скакал немного сбоку от Аматар. Андрек, конечно, видел их вместе много раз, но никогда не мог избавиться от иллюзии, что они были нереальными людьми из другого мира, возможно, временно пребывающими здесь, что они принадлежали друг другу, и что было смешно думать о разделении их, женившись на Аматар. Он немного вздрогнул, когда подумал,

о том, как сложится их судьба? Затем он встряхнулся. Это было безумием. Аматар была человеком, тогда как Кедрис был... кем? Кем был Кедрис? Он не знал. По некоторой странной бессмысленной причине он внезапно почувствовал ревность к этому красивому существу. Это ничего не определяло, ничего не решало, если не сказать, что Кедрис был сверхчеловеком. Но было что-то еще большее, чем это. У Кедриса было немного общего с гоминидами. Кедрис был вне человечества.

Большие золотые крылья Кедриса были в настоящее время сложены вдоль холки тела пегой лошади с белой гривой. «Лошадиная» часть мальчика была, фактически, меньше, чем размер пони. Его человеческое туловище, блестящее под его узорной серебряной курткой, представляло значительное расширение, и нисходящее расширение грудной клетки, очевидно, было необходимо для соответствующего потребления кислорода в полете. Конская грудь, с другой стороны, как было известно, не содержала легких, но состояла, в значительной части, из огромных расслоений мышц, необходимых для работы крыльев. Его кости были сотообразными, как у птиц. Андреку как-то сказали, что Кедрис весил немного больше, чем Аматар. Оливковая кожа его молодого лица казалась столь же свежей и тонкой, как у Аматар, и, его собственным способом, мальчик был бесподобным: он был бескровным духом, и все же чувственным, почти богоподобным. Он походил на Аматар способами, которые предполагали брата и сестру; что, конечно, как знал Андрек, было биологически абсурдно. Но, даже по сей день он не был в состоянии обнаружить источники этого невероятного существа, которое сразу было животным, мальчиком и ангелом. Даже Аматар, казалось, не знала; или, если бы она знала, то она не сказала бы ему. Он напрасно искал ссылки на крылатого кентавра в генетических библиотеках. Доставил ли Кедриса дальний геодезический патруль из некоторой неизведанной системы? Он мог только размышлять. Здесь была, конечно, некоторая тайна. Однажды, если бы он смог разобраться с проблемой своего брата, то он смог бы рассмотреть и ее.

Как только пара приблизилась, они улыбнулись ему, и бабочки оставили близлежащие цветы и окружили их головы радужным ореолом.

Андрек услышал вздох, и углом глаза увидел, что лицо швейцара пришло в восхищение. Он видел их вместе, начиная с младенчества, подумал адвокат, и все же, еще раз нашел их красивыми. И насколько он был прав, чтобы никогда не привыкнуть к ним, и особенно к ней! Поскольку Андрек был совершенно уверен, что Аматар была более прекрасна, чем первая женщина, описанная в книге мифов Террора, как первоначальная мать человека. Она была чувственной, гибкой и волнующей, и все же хрупкой и волшебной.

Он изучал ее в восхищении. Один белый цвет акцентировал ее волосы, которые теперь плыли позади нее в янтарном облаке. Миндальные глаза сверкнули на него из-под затемненных век. Она носила очень легкую, свободно стекающую тонкую золотую юбку и корсаж.

Ее талия и руки были обнажены, и ему казалось, что ее оливковая кожа светилась с ароматом странных цветков. И теперь, у них была любовь. И это влекло за собой проблемы. Поскольку Джеймс Андрек был хорошо известен, как последний, оставшийся в живых из второстепенной семьи профессионалов, попавший в стесненные обстоятельства, без имущества или перспектив.

А Аматар была дочерью Оберона Дельфьери.

— Джим! — закричала девушка, излучая сияние. — Как мило с вашей стороны, что вы пришли рано!

— Привет, вам обоим, — улыбнулся Андрек. Он тепло обменялся рукопожатием с Кедрисом. В уме Андрека сформировался ответ Кедриса: — Привет, Андрек!

Смех Аматар походил на маленькие серебряные колокольчики. — Кедрис, вы безнадежны. Она посмотрела на Андрека. — Его голос изменяется; таким образом, он возвращается к телепатии, хотя он знает, что это - невежливо.