Кольцо Риторнеля
Шрифт:
— Их помещают сюда на время цветения, для ловли гигантских бабочек, которые иначе откладывали бы яйца в цветки, — сказала Аматар. — Но когда время цветения закончится, садовники соберут и убьют всех пауков. Жаль. Давным-давно, в те времена, когда Горис-Кард был колонией Террора, это делалось по-другому. Древние распространяли смертоносный туман на своих деревьях и посевах, так что любое насекомое, поедающее фрукты, умирало. Но это потерянное искусство, и мы не хотим его вернуть. Так, наши садовники следуют путями своих дедов. Она вздохнула, затем положила руку на крайнюю прядь паутины.
Андрек подавил удушье. — Осторожней! Они кусаются!
— Они довольно
— Да, — ответил Андрек, весьма озадаченный. — И не лучше ли нам немного отойти?
Аматар рассмеялась. — Ерунда. Мы с Рак разговариваем почти каждый вечер. Свет тускнеет, и пришло время, ей нужно выходить, в любом случае.
Андрек с ужасом наблюдал, как огромный паук осторожно выполз из конуса паутины.
— Она чувствует вас, — сказала девушка. — Я скажу ей, кто вы. Она слегка потрясла прядь паутины кончиками пальцев. Волосатая тварь замешкалась на мгновение, затем изящно прошлась по паутине и вошла в ожидающую ладонь девушки. Она погладила щетинистую спину указательным пальцем другой руки, а затем начала что-то напевать в низкой тональности. Через несколько секунд паук почувствовал явную тревогу, но вскоре расслабился.
— Что все это было?— спросил Андрек в удивлении.
— Я сказала ей, что для нее настало время, чтобы оставить сеть и пойти с вами.
— Вы... что?
Их глаза на мгновение закрылись, и в этот момент сияние и веселье покинули ее лицо, и глаза выглядели уставшими и осунувшимися. — Джим, любимый,— сказала она спокойно. — Я не могу объяснить. Просто сделайте это.
— Да, конечно. Он ничего не понял, за исключением того, что он был в серьезной опасности, и что Аматар знала об этом и пыталась использовать свои странные чары для его защиты.
— Откройте ваш чемоданчик, — скомандовала девушка. — Ах, ячейка декодера пуста. То, что нужно. Прокладка из пены, и она прекрасно подойдет. Туда. Закрывайте.
— Мы будем в пути длительное время, — сказал Андрек. — Я не думаю, что на корабле будут какие-нибудь насекомые. Чем я буду кормить ее?
— Есть один выход. Она показала ему крошечный черный футляр в своей ладони. — Это поможет кормить ее. Не открывайте его сейчас - просто уберите. Вы поймете, что делать, когда придет время. Она продолжила, почти весело. — Как видите, это хорошо сработает. Через неделю садовники убили бы ее. Вы спасли ей жизнь. Возможно, она сможет вернуть долг. А теперь, не пора ли пойти на ужин?
8. Риторнель и антиматерия
Банкетный стол представлял собой полое двенадцатигранное «кольцо». Теоретически Андрек знал, что двенадцать сторон представляют «волшебные» числа Алеа, и кольцо было символом Риторнеля. Как и большинство правительственных компромиссов, это никого не радовало и фактически бесило его предполагаемых бенефициаров. Тем не менее, совет ужинал здесь каждый вечер, и каждый советник приглашал таких помощников, которые могли быть полезными в завершении делового дня всей галактики. Андрек много раз присоединялся к группе за прошедшие месяцы. Обычно присутствовали выдающиеся посетители из других звездных систем Домашней Галактики (если позволяли их размер, форма и система пищеварения), а иногда даже
Когда он сел, то обменялся приветствиями с гостями с обеих сторон: с Фаерой – жрицей Риторнеля, которую он немного знал, и конечно, с Аджяном Вэнгом, знакомым, к настоящему времени беспокоящим его лицом из кругов Большого Дома. В то время как подавалось первое блюдо, Андрек огляделся вокруг стола, начиная с Аматар, которая сидела справа приблизительно на одну треть окружности стола. Она свободно беседовала с двумя красивыми молодыми священниками - Алеанином справа от нее и мужчиной Риторнеля слева от нее. Андрек подавил хмурый взгляд и даже не потрудился посмотреть на панель перед собой, на которой были указаны имена для разговора. Повернувшись налево, он снова взглянул на отца Аматар – Оберона Дельфьери, который серьезно разговаривал с физиком - Риторнеллианцем самого высокого класса, о чем свидетельствовал блестящий золотой галун на его блузе. Кедрис стоял рядом с ученым, заканчивая кушать фруктовый салат. На свой вечерний костюм он надел шелковый передник, специально разработанный Аматар.
Андрек снова посмотрел на Оберона. Этот человек очаровал его.
Оберон, последний из рода Дельфьери, несмотря на то, что был человеком среднего роста, был доминирующей фигурой. Он рассматривал каждый дюйм человека, предки которого управляли Лигой в течение многих веков и сделали неизбежным поражение Террора. Его черные глаза смотрели с лица, которое казалось отлитым из бронзы. Величавый эффект был усилен, а не омрачен (подумал Андрек), широким шрамом, идущим от его лба, вниз по левой щеке, вдоль его шеи, чтобы исчезнуть под гибкой синей тканью его куртки. Когда великий человек двигался в своем кресле, под его курткой время от времени обрисовывался какой-то пояс, твердый и жесткий. До Андрека доходили различные слухи об этом поясе. Некоторые говорили, что это был бронежилет; другие настаивали, что грудь Оберона была раздавлена в ужасном взрыве в его юности, и что пояс, фактически, был заменой грудной клетки.
Андрек осознал, что Фаера говорила с ним. —... демонстрация фундаментальной теории... антивещество... урсекта... присутствовать...?
Он повернулся, чтобы глупо посмотреть на нее. — Демонстрация, сестра? О. Да, конечно. С нетерпением ожидаю ее.
Жрица пристально посмотрела на Кедриса. — Поразительный человек, не так ли?
— «Человек»? — подумал Андрек, следуя за ее глазами на юного кентавра. Он спросил вежливо: — Вы находитесь в штате Кедриса?
— Просто пара дополнительных рук, — ответила жрица. — Я убеждаюсь, что оборудование настроено и работает должным образом. После этого остается только нажать на нужные кнопки.
Андрек сделал глоток вина. — Я уверен, что вы делаете больше, чем это. Он понял, что жрица все еще уставилась на Кедриса. Он тайком посмотрел на ее лицо. Ее губы были полуоткрыты, и щеки вспыхнули. Она пробормотала: — Это развлекает вас, Дон Андрек?
— Мои извинения, сестра, — сказал он застенчиво.
— Нет необходимости. Жрица криво улыбнулась ему. — До того, как я стала жрицей, я была женщиной. Возможно, я все еще больше женщина, чем нужно для меня или Храма. Она добавила, не пытаясь обороняться: — Генетика также изучает его, знаете ли. Прямо сейчас у них идет большой спор о величине его IQ, о том, что он более пятисот или более шестисот.