Колдолесье
Шрифт:
Мордион бросил ложку в пустой лоток и взял чашку в обе руки.
– А, - произнес он, с удовольствием прихлебывая. – Так-то лучше. А теперь я хочу еще кое-о-чем спросить вас. Но сначала – как вас зовут?
–
Он посмотрел на нее, снова озадаченный.
– Правда? Я почему-то думал, что имя должно быть длиннее.
– Энн Стэвели, если вы настаиваете.
Она точно не собиралась сообщать ему, что ее второе имя – омерзительное Вероника. Мордион поклонился ей над своей дымящейся чашкой.
– Мордион Эйдженос. Так вот, я хотел спросить: не поможете мне еще раз попытаться снять проклятие Властителей?
– Смотря как. Что за дождители?
– Те, кто управляют.
Лицо Мордиона превратилось в мрачнейшую голову мертвеца. Над дымящейся чашкой это выглядело жутко, особенно в окружении яркого весеннего леса, полного зеленой жизни и щебетания строящих гнезда птиц.
– Их пятеро, и хотя они живут в нескольких световых годах за пределами галактики, они управляют каждым населенным миром, включая этот.
– Что – даже внутри этого как-его поля? – спросила Энн.
Мордион поразмыслил.
–
– Эти Властители очень страшные? – спросила Энн, глядя ему в лицо.
– Страшные? – произнес Мордион – она видела, как под его мрачностью проступают ненависть и ужас. – Это слишком слабо сказано. Но да. Очень страшные.
– А что за проклятие, которое они наложили на вас?
– Изгнание. И я не могу пойти против Властителей каким бы то ни было способом.
Глядя на нее из-под длинных крыльев своей брови, Мордион выглядел зловеще и таинственно. Энн вздрогнула, когда он сказал:
– Видите ли, во мне тоже течет кровь Властителей. Я мог бы победить их, если бы был свободен. Дважды мне почти удалось – очень давно. Поэтому они погрузили меня в стазис.
Энн подумала: «Подыграй ему, иначе никогда не слезешь с этого дерева».
– Так какой помощи от меня вы хотите?
– Дайте мне разрешение использовать вашу кровь.
– Что? – Энн прислонилась спиной к дереву и сильнее вжалась в него, когда Мордион указал на место на тропинке, где она упала.
Кровь там не высохла, как на ее ноге. Она оставалась ярко-красной и сырой. Ее было ужасно много, и она, пылая, струилась среди зеленого мха и сверкала алым на белом камне, о который Энн поранилась. Выглядело так, точно там кого-то убили.