Колоски

Павлова Елена Евгеньевна

Пэр с трудом разлепил глаза. Ох, как же ему плохо… что это вообще было? Весь план к гоблину под хвост! Откуда там взялись эти… другие аборигены? И снаружи оказалась пропасть народу, и явно с недружественными намерениями. Как глупо… Пришлось перейти в истинный облик и ответить — не отказываться же было от своего плана? Да и удерживать такую толпу переселенцев он бы долго не смог, так что откладывать переселение тоже было нельзя. Да и вообще глупость это была, вся эта затея. И почему он так загорелся? Как затмение нашло! Ну, сожрали бы их — и что? Ему-то какое дело? А потом — вдруг! — рядом, сзади, оказался ещё один дракон! Видимо, он там был уже давно, ещё перед появлением Пэра — как же он его сразу не почувствовал? Но в каком

виде, Высь и Крылья! Золотой и… бескрылый! Если это и есть истинный облик его потомка — не удивительно, что он сошёл с ума! Дракон без крыльев — виданное ли дело? Несчастный! Подарить ему смерть будет воистину благим делом! Или… он вырос в мире, где никто не летает и… просто не догадался, что крылья у него должны быть? Непонятно. Наверно, надо попытаться всё же найти его и поговорить. Может, если научить его летать, он откажется от этой ужасной некромантии? Но сначала… надо попытаться встать. Просто встать. А это довольно сложно. А почему у него так много ног? Целых четыре. И… шерсть? И… кто-то сюда идёт, а где поляризация? Не получается… Ничего не получается! Пэром овладела паника.

Мягкие руки подхватили под живот и вознесли его на высоту.

— Бедная кисенька! Тебе плохо? Ты болеешь? Я тебя вы-ылечу! Вот так! — по телу Пэра прокатилась тёплая волна чужой силы… окончательно отсекая от внешних энергетических потоков, сворачивая в плотный кокон его собственные и — о, ужас! — стабилизируя имеющийся облик! — Ты теперь здоровая-здоровая будешь, и всегда моя. И не умрёшь никогда-никогда! Вот Ухты умер, а это совсем нехорошо, это неправильно. А ты теперь не умрёшь. И всегда будешь вот такая! Вот как я могу теперь! Здорово, правда? Пойдём, я тебя маме покажу! И папе покажу! Ты красивая, ты им понравишься! — Ника крепко и опытно зажала подмышкой найденную в саду зверюшку и, довольно беседуя с ней, потащила её в дом.

Дымчатая, почти голубая, пушистая кошечка с небесно голубыми глазами открыла пасть, чтобы высказать этой болтливой аборигенке всё, что думает о её лечении, о ней самой и о правах разумной взрослой личности, которые, вообще-то, принято уважать во всех цивилизованных мирах, и услышала собственное жалобное:

— Мяу! — и ещё раз, после ошеломлённого молчания: — Мяу-у-у!

От ужаса Пэр заскрёб всеми четырьмя лапами, выпустив когти, но Ника держала крепко. Она умела обращаться с животными.

Два дня спустя все собрались в оазисе Ри, и Дэрри рассказал, что удалось выяснить.

— Ну, что я могу сказать? Взрыв был не совсем магический, и рванула не сама машина. Просто твой шарик плазмы набрал недостающую энергию от творящейся рядом магической битвы и стал нормальным файерболом — вот он и рванул. Штангу на место приделаем — всё заработает, ранее взятые обязательства по миру Земля Корона с себя не снимает. Но тех, кто ушёл в этот раз, разыскивать не будем, ни на-райе, ни людей. К ним у Короны ни претензий, ни интереса не имеется. Сами ушли — сами пусть и дальше развлекаются, претендентов на освободившиеся места на-райе вполне хватает. И желающих в рудничный надзор среди ординаров полно. А вот того клиента, дракона этого, о котором вы с Саймоном твердите, обнаружить не удалось. Единственное, что приходит в голову — Ри, это по твою душу приходили. С какой стати он переселение людей затеял — нет идей, но больше ему взяться просто неоткуда, только из твоего мира. А раз пришли один раз — придут и снова. Вот и думай — зачем. Что там могла такого натворить твоя матушка, что теперь даже до тебя докапываются, мы, конечно, не знаем, но то, что докапываются — это однозначно. Наверно, стоит нам подготовиться к следующему визиту твоих… соотечественников. Хорошо подготовиться. Вряд ли это будет дружественный визит, судя по тому, что здесь успел натворить этот первый. Пока всю селитру выберем — половина деревень взорвётся. Кстати, Саймон, твоего автоповара кто-то снёс под шумок. Говорил же я, что не надо его в зал ставить! Всё равно он только блины да пироги и давал, ординары им не пользовались. Стоял бы в комнате отдыха — не спёрли бы.

— А в комнате

отдыха и мы бы им пользоваться не смогли, — пожал плечами Дон. — Там же вся Рука дежурная сидит. Очень странные такие вампиры получились бы, с плюшками в зубах! Да ладно, спёрли — и спёрли, хоть с голоду не помрут. Давайте лучше вот о чём поговорим. Когда Артёма спасали, я там одного мужика местного нейтрализовал — так получилось. И замаячил заодно — очень уж он мне понравился. Убивает только по обязанности, чист помыслами и светел духом — почти вампир, хоть и живой. Я считаю — отличный кандидат. Либо в Поиск, либо в драконы. Но, конечно, стоит за ним понаблюдать в быту. Вдруг он за столом чавкает или зубы не чистит?

Эпилог-1

На планете Земля, в далёком-далёком прошлом, где-то на юге какого-то континента у зева пещеры курился костерок. У костерка суетилось нечто весьма волосатое, периодически оглядываясь и скаля крупные зубы. Видимо, это должно было обозначать улыбку, а адресовалась она ему, единственному. На бревне рядом с костром сидел изрядно чумазый, закутанный в шкуру мужчина с сильным косоглазием. На лице его отражалось относительное довольство жизнью вообще и собою в частности. Подошли ещё двое мужчин, не менее чумазых, и тоже в шкурах — своя одежда давно износилась. Кивнули, здороваясь, присели на бревно. Долго приглядывались к существу у костра, потом один осторожно начал разговор:

— Слышь, Косой, чё-то эта баба у тебя волосата больно!

— Зато баба!

— На обезьяну больше смахивает…

— Зато баба!

— Да она, кажись, и есть обезьяна, из этих, из местных…

— Зато баба! Вы дураки! Эти-то, чистенькие, которые из деревень, что-то желанием не горят вам своих баб отдавать. Они и пирогами-то из чудо-мельницы не больно делятся — помнишь, как ты к старосте ихнему за пирожками сходил? Как ты тогда сказал: «Пойду, попугаю»? Синячищи-то с морды, чай, с месяц не сходили, у обоих! Птица-попугай, блин! Тьфу!

— Дык… харизьма у него такая… — засопел собеседник.

— Это как? — нахмурился Косой.

— Дык… удобная харизьма, широкая такая! И с правой удобно, и с левой, — наглядно изобразил он кулаками. — Прям, просится, шоб дать!

— Ага, вот и дали, да не пирожка! Во всю «харизьму» радугой переливались, обоим хватило! Так то пироги — а тут бабы! Опять драться будете? А бабы ихние, коне-ечно, с вами миловаться будут, как вы их мужей или отцов перебьёте! Ещё прирежет потом, во сне-то, или траванёт чем! Оно надо? А эту я приручил, блох ей вывел, мыться и мясо жарить научил — и нормалёк. Баба, она и есть баба. Бабе ума много и не надо, мне и так сойдёт. Не поговоришь с ней, конечно, да так-то рассудить — о чём с бабой разговаривать? А? Вот то-то! Ну, что? Показать, где эту взял? За них и драться не надо, сами на шею вешаются. По сравнению с ихними-то мужиками любой из нас — красавец писаный! А у них, вишь, чуйство прекрасного тоже есть, даром, что обезьяны! Ну, пошли? Тут недалеко…

Эпилог-2

Земля, примерно тысячу лет спустя, но тоже очень-очень давно. Потом это станет Шотландией.

— На-райе! Как вам здесь нравится? Эти вересковые пустоши и торфяные холмы, по-моему, вполне симпатичны! Можно пока пожить в них, сделав их полыми. А постепенно осмотреться и соорудить что-нибудь более соответствующее нашему вкусу.

— Позвольте, благословенный, это мы что же — как дроу жить будем? Под землёй? Фи! А вдруг переродимся, как они? И станем… как это сказать-то? Дроуиды?

— Ну почему — как дроу? Это же временно…

— А там люди! Смотрите, на-райе! Самые настоящие!

— Люди? Откуда тут могут быть люди? Этого не может быть! На-райе, я же специально настраивал, вы же все видели! Гнать их, гнать, конечно! Жнец Великий, и тут люди! Прямо вездесущие твари какие-то, нигде от них покоя нет! Как клопы! Что ж. придётся заняться научными разработками. Не сейчас, но со временем, как обустроимся — обязательно. Мы теперь уже знаем, что межмировые порталы возможны, осталось лишь понять — как это делается. Не делить же вечно планету с этими… с этими… Фу!