Колымское эхо

Нетесова Эльмира Анатольевна

— Варь, я предлагаю тебе официальное за­мужество. Или я противен, скажи честно.

— Я равнодушна ко всем.

— А если дам тебе время подумать?

— Нет смысла! Ответ будет прежним.

— Наверное, все же летом приеду сюда снова.

— Дело твое.

— Ты хуже Колымы!

— А есть ли что лучше ее?

— Смеешься?

— Ты похвалил меня, как

никто другой.

— Варька, ты ненормальная!

— Может быть. Но я счастлива здесь и нику­да не хочу уезжать.

— А если, вернувшись, я останусь у тебя на­всегда, ты меня примешь?

— Нет. Ни за что. И никого другого.

— Но я полюбил тебя!

— Хватит! Я не терплю этой темы.

— Я не вру!

— Не хочу слушать. Давай останемся друзь­ями или знакомыми, но не надо лишних слов. Поезжай таким, каким приехал сюда. И пусть твою душу не мутят дорожные романы. Они не про меня.

— Это не увлечение. Это всерьез!

— Аслан, еще не доехав до дома, забудешь мое имя.

— Неправда!

— Да какая мне разница? Ты, не моя сказка. Во всяком случае, тосковать по тебе не стану.

— И даже не вспомнишь?

— Нет.

— Ни разу,— усмехнулась коротко.

— Жесткая женщина.

— Уж какая есть. Меняться поздно и ни

к чему.

— Хотя, чему удивляюсь. Ты колымчанка. Тем все сказано.

— Аслан, люди все разные. Я навсегда оста­нусь сама собой. Даже, если пожалею о нынеш­нем отказе, ты о том никогда не узнаешь. Я не красуюсь, живу, как могу, и ни с кем не хочу делить свои заботы и радости. Они мои, как смех и слезы.

— Может, ты в чем-то права. Но если наду­маешь и решишься, дай телеграмму с одним словом: «Приезжай!» — вот по этому адресу.

— Я тут же примчусь и прилечу. А пока жду, когда отогреется моя Снегурочка!

Глава 4. РАССТАВАНИЕ С КОЛЫМОЙ

Аслан медленно встал, тяжелыми шагами прошел к двери, взял чемодан, сумки. Оглянул­ся на Варвару, сказал глухо:

— Ну, все! Поехал я. Может, навсегда! Не знаю, как дальше сложится у меня, что ждет в дне завтрашнем. Увидимся ли когда-нибудь, или эта встреча станет последней. Ты не оби­жайся, если что не так. Обидеть не хотел. Но и на колени перед тобой не встану. Я много пережил в этой жизни. Передышу и это. Жив останусь. Прости за беспокойство. И прощай. Я не навязываюсь. Не хочу быть назойливым. Уж так сложилось, что всегда сам уходил от Колымы, а теперь меня выгоняют. Значит, пора уходить...

— Тебя не гоню. Но я устала от гостей. Хочу жить как прежде, сама. Уж так устроена.

Аслан тяжело вздохнул:

— Прощай! — бросил через плечо:

— Колыму не отогреть. Мне это не дано. Говорят, для обоюдности тепло нужно, а его нет. Коли так, не стоит тратить силы попусту,— шаг­нул через порог, пересек двор и заспешил к до­роге. Он знал, скоро пойдут попутки.

Человек недолго постоял на трассе. Завидев возвращавшуюся из поселка машину, поднял руку, водитель затормозил.

Расположившись в кабине, человек долго ехал молча.

— На могилу приезжал? — спросил шофер.

— Да, к родителям.

— У меня здесь тоже отец похоронен. Давно умер. Все хочу памятник ему поставить, да не получается. Места мало. Придется ставить крест. Что поделать? Слишком много могил.

— Для жизни места не осталось,— отозвал­ся Аслан скупо.

— У самих в запасе тоже немного. Я месяц назад мать похоронил. Уже на городском пого­сте, рядом с отцом места не нашлось, все заня­то оказалось, вот до чего дожили,— качнул че­ловек головой. И добавил грустно:

— Не жить, не помереть негде. Все занято.

Аслана передернуло от этих слов. У него

в горах места совсем немного. Но люди на тес­ноту не жаловались, на все хватало. А на боль­шой Колыме его оказалось мало.

В горах Кавказа всем хватает тепла и солн­ца. На Колыме этого почти не бывает.

— Все хотим с женой перебраться на мате­рик, где есть сады, цветы, но не везет. Жилье дорогое, никак не можем на него подсобрать. Вот и мучаемся в своих снегах и в холоде.