Комедии
Шрифт:
Граф. Молодчина! Правда, забавно?
Альваро. Вы смеетесь над этими дурачествами? В Испании за такую наглость лакею влепили бы пятьдесят палок.
Лебло. А во Франции он составил бы себе состояние. У нас ценят остроумных людей.
Рюнбиф. У вас ценят остроумных, а у нас — рассудительных.
Лебло. Но вернемся к нашему разговору. Эта вдовушка не выходит у меня из головы.
Альваро. Я тоже все вздыхаю по ней.
Граф.
Лебло. Почему?
Граф. Потому что синьора Розаура терпеть не может любовных причуд, презирает мужчин и неспособна к нежности. (Про себя.) Только ко мне благосклонна и приветлива.
Лебло. Ну да! Пусть она будет дика, как зверек, но если истый француз, вроде меня, станет нашептывать ей наши словечки, от которых женщины млеют, увидите сами — она начнет вздыхать и будет умолять сжалиться над ней.
Альваро. Она была бы первой женщиной, которая отказалась бы отвечать взаимностью дону Альваро де Кастилья. У людей моего происхождения есть привилегия — заставлять женщин бегать за собой.
Граф. И все-таки с синьорой Розаурой ни французская развязность, ни испанская важность цели не достигнут. Я знаю, что говорю. Я ее хорошо изучил. Поверьте другу.
Лебло. В тот вечер она не спускала с меня глаз, и я великолепно заметил, что мой взгляд запечатлелся у нее в сердце. Да что! Когда она подавала мне руку в последнем менуэте, она говорила со мною так нежно, что я чудом удержался, чтобы не упасть перед нею на колени.
Альваро. Я не привык хвалиться любезностями красивых женщин, но мог бы сказать многое, что вас наверное бы смутило.
Граф(про себя). Я сгораю от ревности.
Лебло. Мосье Панталоне, ее деверь, мне близкий друг. Он не преминет рекомендовать ей меня.
Альваро. Доктор, отец ее, мне многим обязан. Он будет сопровождать меня к ней.
Граф(про себя). Ну, а я уж постараюсь предупредить ее.
Рюнбиф(кричит за кулисы, вставая с места). Эй, кто там?
СЦЕНА 3
Те же и Арлекин, потом другие лакеи.
Арлекин. Что прикажете, ваша милость?
Рюнбиф. Поди сюда! (Уводит его в сторону.)
Остальные трое продолжают разговаривать между собой.
Арлекин. К вашим услугам.
Рюнбиф. Знаешь ты мадам Розауру, невестку Панталоне деи Бизоньози?
Арлекин. Вдову-то? Ну да, знаю.
Рюнбиф. Вот возьми это кольцо и отнеси
Арлекин. Да, но, видите ли, синьор…
Рюнбиф. Держи-ка: это тебе шесть цехинов.
Арлекин. Покорнейше благодарю. Я не потому говорил, а только мне не хотелось бы, чтобы синьор Панталоне…
Рюнбиф. Иди, не то попробуешь палки.
Арлекин. Раз так, не стоит вам трудиться. Постараюсь услужить. Я буду делать то же, что делают чуть ли не все лакеи в гостиницах. (Уходит.)
Рюнбиф. Эй, кто там!
Входят четверо лакеев гостиницы.
(Обращается к одному из них.) Возьми свечу.
Лакей берет подсвечник.
Друзья, маленький отдых! (Уходит, предшествуемый лакеем со свечой.)
Лебло. До свиданья, милорд. Пойдемте и мы, вздремнем немного. Уж, пожалуй, и света не нужно.
Все встают.
Граф. Если не увидимся в гостинице, встретимся в кафе.
Лебло. Утром, возможно, вы меня не увидите.
Граф. Вы заняты?
Лебло. Я надеюсь быть у мадам Розауры.
Граф. Это невозможно. Она не принимает никого. (Уходит в сопровождении лакея со свечой.)
Лебло. Чувствуете, как кипятится граф? Он влюблен больше, чем мы, и, может быть, уже пользуется взаимностью, которой мы только добиваемся.
Альваро. Если это так, значит он очень ревнив.
Лебло. Он итальянец — и все тут! (Уходит в сопровождении лакея со свечой.)
Альваро. Пусть ревнует сколько хочет, пусть Розаура будет ему верна. Испанские дублоны умеют творить великие чудеса. (Уходит в сопровождении лакея со свечой.)
СЦЕНА 4
День. Комната Розауры. Стоят кресла.
Розаура и Марионетта, одетая, как французские горничные.
Розаура. Милая Марионетта, вот ты француженка и выросла в Париже. Скажи, какой я имела бы вид, если бы очутилась там, среди парижских дам?
Марионетта. У вас есть ум, — а кто умен, во Франции не пропадет.
Розаура. У меня все же нехватает непринужденности. В Италии найдется сколько угодно женщин более живых, свободных в обращении и находчивых в разговоре.