Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

Набоков Владимир Владимирович

Через два года после своего появления на свет роман Нодье удостоился критического разбора в «The London Magazine», II (1820), 262–268; поводом явился ужасный английский перевод, вышедший под заглавием «Джованни Сбогарро». «Пылкий, задыхающийся от страсти, подавляющий рассказ, однако в нем, кажется, и вправду бьется горячее чувство. Лихорадочный жар, нервозная чувствительность, приступы прострации, пароксизмы болезненного воображения… Книгу, однако, отличает мягкая воздушная мелодия, других примеров которой мы не можем привести, окидывая взором французскую словесность. Г-н Нодье воплощение того, что мы понимаем под современным романтическим стилем: его рассказ гармоничен, одухотворен, преследует высокие цели и их достигает… [Сбогар] так же преисполнен страсти, как немецкая баллада, и велеречив не менее, чем мадам де Сталь. Он то является на сцене, то внезапно ее покидает, как в волшебном фонаре или как в повести лорда Байрона, где герои тоже то возникают перед читателем, то пропадают с его глаз, и, если не придавать значения тому, что Сбогар образец целомудрия, можно было бы его счесть двойником Корсара».

¹⁴безнадежный

эгоизм.Меня сильно искушало желание использовать, переводя это место, фразу о «мрачном тщеславии», оброненную самим Байроном в письме-посвящении Муру, открывающем «Корсар».

XIII

Друзья мои, что жъ толку въ этомъ? Быть можетъ, волею Небесъ, Я перестану быть поэтомъ,   ⁴  Въ меня вселится новый бсъ, И, Фебовы презрвъ угрозы, Унижусь до смиренной прозы: Тогда романъ на старый ладъ   ⁸  Займетъ веселый мой закатъ. Не муки тайныя злодйства Я грозно въ немъ изображу, Но просто вамъ перескажу ¹²  Преданья Русскаго семейства, Любви плнительные сны, Да нравы нашей старины.

¹¹перескажу.Тот же глагол повторен в первой строке следующей строфы, где он соответствует своему другому значению — «расскажу еще раз».

¹⁴старины.Заслуживает особого внимания частота этого понятия.

XIV

Перескажу простыя рчи Отца иль дяди старика, Дтей условленныя встрчи   ⁴  У старыхъ липъ, у ручейка; Несчастной ревности мученья, Разлуку, слезы примиренья, Поссорю вновь, и наконецъ   ⁸  Я поведу ихъ подъ внецъ... Я вспомню рчи нги страстной, Слова тоскующей любви, Которыя въ минувши дни ¹²  У ногъ любовницы прекрасной Мн приходили на языкъ, Отъ коихъ я теперь отвыкъ.

^{1, 9}…речи... речи.Между этими двумя «речами» есть легкое различие в оттенке: сначала дидактическом, затем лирическом.

^9–10неги… тоскующей(род. пад.). Об этих фигурах речи уже упоминалось в связи с чувствами Татьяны (глава Третья, VII, 10). Любопытно отметить, что «неги страстной» (XIV, 9) — отзвук «страсти нежной», науку которой постигает Онегин в главе Первой, VIII, 9. «Нега» повторяется в XV, 8, где это слово выражает сладостное ощущение, разнеженность, «tendresse» <«нежность»>.

XV

Татьяна, милая Татьяна! Съ тобой теперь я слезы лью; Ты въ руки моднаго тирана   ⁴  Ужъ отдала судьбу свою. Погибнешь, милая; но прежде Ты въ ослпительной надежд Блаженство темное зовешь,   ⁸  Ты нгу жизни узнаешь, Ты пьешь волшебный ядъ желаній, Тебя преслдуютъ мечты: Везд воображаешь ты ¹²  Пріюты счастливыхъ свиданій; Везд, везд передъ тобой Твой искуситель роковой.

²Симпатии Пушкина к своей героине далее проявлены в XXXI, 1–2 и в главе Четвертой, XXIV 13–14.

⁸негу.Значение «неги» простирается от «сладкого томленья» до опасной эйфории, которая здесь и имеется в виду (см. также коммент. к VII, 10 и XIV, 9–10).

¹³Везде, везде.По-русски получаются две ямбические стопы, но по-английски выходят два неуклюжих дактиля.

XVI

Тоска любви Татьяну гонитъ, И въ садъ идетъ она грустить, И вдругъ недвижны очи клонитъ,   ⁴  И лнь ей дале ступить: Приподнялася грудь, ланиты Мгновеннымъ пламенемъ покрыты, Дыханье замерло въ устахъ,   ⁸  И въ слух шумъ, и блескъ въ очахъ... Настанетъ ночь; луна обходитъ Дозоромъ дальный сводъ небесъ, И соловей во мгл древесъ ¹²  Напвы звучные заводитъ. Татьяна въ темнот не спитъ И тихо съ няней говоритъ:

⁵ Приподнялася грудь.Я не уверен, что можно дать парафраз: «Грудь ее волновалась».

⁸И в слухе шум, и блеск в очах…Т. е. застывший, как на фотографии, блеск глаз — довольно типичное явление для легкого безумия подросткового возраста.

^9–10Ср.: Марвелл, «Дому Эпплтонов» (опубл. в 1681 г.), строфа XL:

Но когда бодрствующий дозор звезд Обходит небосвод….

¹¹соловей.Почитаемая в Европе певчая птица, любая разновидность рода Luscinia, обитающего в Старом Свете. Нежная, богатая мелодией, захлебывающаяся, с трелями песня самца часто слышна в сезон любви, в основном по ночам; из всех птиц бесчисленные поэты отдавали предпочтение соловью, так же как из всех цветов — розе.

¹⁴с няней.Этот литературный персонаж, в котором, как нравилось думать Пушкину, запечатлена его старая нянюшка, а верней, няня сестры Ольги, уже упоминался в главе Второй, XXVII, 9. Живой пассаж в главе Третьей, XVIII отчасти избавляет няню от роли комической конфидентки, на которую она практически обречена. Та, кого Пушкин называл «своей старой няней», в действительности, как представляется, ничуть не схожа с седой Филатьевной (глава Третья, XXXIII, 6). Появляясь на страницах романа как самостоятельный характер, она изображена в собственном стилистическом ключе в главе Четвертой, XXXV, 3–4, где названа «подругой юности моей».

Русских комментаторов излишне пленяет мысль о «простой русской женщине из народа», рассказывающей сказки (увы, почерпнутые из итальянских сборников в дешевом издании) «нашему национальному поэту» (как будто истинный поэт может быть «национальным»!), и они не придают должного внимания кое-каким забавным подробностям, относящимся к старушке няне Татьяны.

В письме, посланном около 9 дек. 1824 г. из Михайловского в Одессу Дмитрию Шварцу, тамошнему чиновнику особых поручений при Воронцове, Пушкин пишет: «Буря, кажется, успокоилась, осмеливаюсь выглянуть из моего гнезда и подать вам голос, милый Дмитрий Максимович. Вот уже 4 месяца, как нахожусь я в глухой деревне — скучно, да нечего делать; здесь нет ни моря, ни неба полудня, ни итальянской оперы. Но зато нет — ни саранчи, ни милордов Уоронцовых [48] . Уединение мое совершенно — праздность торжественна [49] . Соседей около меня мало, я знаком только с одним семейством [50] , и то вижу его довольно редко — целый день верхом — вечером слушаю сказки моей няни, оригинала няни Татьяны; вы, кажется, раз ее видели [51] , она единственная моя подруга — и с нею только мне не скучно». Это неопровержимое доказательство, что в Одессе не позже конца июля 1824 г. Пушкин читал Шварцу главу Третью, по крайней мере, первые двадцать строф. Любопытно, что к тому времени, когда сочинялись эти строфы, Пушкин мог видеть старую няню сестры в свой последний приезд в Михайловское летом 1819 г. (если няня там находилась в то лето), и летом 1824 г. он не предполагал, что снова с нею встретится и она станет его экономкой (и теперь уже его няней).

48

Уоронцов вместо привычного Воронцов свидетельствует о намерении Пушкина такой транскрипцией фамилии подчеркнуть свое презрение к англомании генерал-губернатора, фамилия которого в более или менее принятой немецкой транскрипции писалась как «Woronzoff» или «Vorontsov».

49

Вне сомнения, этим оборотом передразнивается неуклюжесть речи какого-нибудь иностранца, ставшая предметом шуток, понятных Пушкину и его корреспонденту; искаженное «празднество торжественное».

50

Семейство Осиповых, чье поместье Тригорск, или Тригорское, воспето в последних строфах «Путешествия Онегина».

51

Где? Когда? В Москве году в 1810-м, где мальчик Шварц мог бы танцевать на детских балах с маленькой Ольгой Пушкиной?