Комплекс прошлого
Шрифт:
Я бы сделала почти все, чтобы защитить ее.
Мы сидели на моей койке, и абсолютно гладкие ноги Скиппер образовывали мост над моими. Мы непривычно долго молчали, и это заставило меня нервничать. Год назад мы были близки как сестры и никогда не затыкались. Я услышала звук своего дыхания; одна из моих ноздрей свистела, и я попыталась заглушить этот звук, ущипнув себя за нос. Я напряглась в попытке придумать что-нибудь умное или забавное, чтобы сказать ей, заинтересовать ее. Это было очевидно. «Лось». Все, что мне нужно было сделать, это откинуться на пару дюймов и вытащить фотографию из укрытия. Ее реакция была бы взрывной. Я представила себе громкие вопли, сначала Скиппер, а затем и других Божественных, ворвавшихся в мою комнату, чтобы узнать сплетни, прикрывающих руками рты от удивления. Внезапно я
– На самом деле мне есть что тебе показать, – сказала я, вытаскивая фотографию.
Но неожиданно дверь распахнулась и сильно ударилась о мою койку.
– Посмотрите-ка, кто здесь, – закатила глаза Скиппер и вздохнула. – Ядовитый гном.
9
Джерри Лейк. Пять футов и один дюйм на коньках – безусловно, самая низкая девочка на нашем курсе, с худощавыми короткими конечностями и кукольными пропорциями. У нее был слегка вздернутый на конце нос, крохотные ушки, кошачьи глаза, которые, казалось, были стянуты ее высоким хвостом в два скошенных вверх уголка, а также темная родинка на подбородке – красивое пятнышко, которое она скрывала макияжем. Она посмотрела на Скиппер, сидящую на моей верхней койке, затем, без каких-либо комментариев, расстегнула спортивную куртку из гладкого водонепроницаемого материала с несколькими значками команды, и бросила ее на кровать.
– Джеральдина, дорогая, – услышали мы из коридора голос ее отца.
Я вернула полароидный снимок на место.
Мистер Лейк неуклюже вошел в нашу комнату в общежитии вслед за дочерью, таща за собой большую сумку на молнии с названием команды Джерри по конькобежному спорту, написанным на внешней стороне.
– Вот ты где, – сказал он, а затем вздрогнул, увидев нас, одетых только в ночную одежду, и покраснел от смущения.
– Прошу прощения, девочки. Мы распакуем вещи, да, Джерри? И тогда я уйду. Это твоя, дорогая? – и он указал на кровать.
Мистер Лейк открыл шкаф Джерри и начал раскладывать содержимое сумки на полки: блестящие бежевые колготки, трико, шелковые юбки. Все это время его дочь угрюмо смотрела на него, даже не пытаясь помочь. Ее отец выдвинул ящик, почти полностью выдернув его из пазов, и когда он был уже переполнен одеждой Джерри, мистер Лейк наклонился и начал заталкивать содержимое кулаком, как будто он погружал руку в забитую раковину. К моему неудовольствию, девушки в коридоре, слыша стоны мистера Лейка и хлопанье ящиков, подошли к моей двери, чтобы посмотреть, что происходит. Мистер Лейк был толстым мужчиной с большим животом, носил ярко раскрашенные подтяжки. Он работал менеджером, и, как мне кажется, имел отношение к продаже канцелярских товаров. Буквально толкатель ручек. Каждый раз, когда он тянулся, чтобы вытащить очередной ящик, он кряхтел от неудобства, а когда встал прямо, то громко вздохнул, будто всплыл после долгого подводного погружения. Он положил две фотографии на стол Джерри, одна из которых была с ее товарищами по команде, которых мы никогда не встречали, хотя в ближайшие месяцы мы будем видеть их налитые кровью глаза и смятые опухшие лица во всех газетах, а вторая фотография – семейная. Миссис Лейк, мачеха Джерри, была в отличие от своего мужа худой высокой женщиной, медсестрой, которая однажды, к нашему удивлению и недовольству Джерри, пришла к нашему курсу с лекцией о половом воспитании. Мистер Лейк был шумным, миссис Лейк – суровой, и им всегда было не слишком комфортно среди Божественных.
Скиппер подтолкнула меня пальцем ноги и скорчила рожицу в спину мистера Лейка, когда он пытался повесить костюмы своей дочери на вешалки и его большие пальцы неуклюже натягивали ткань на крючки. На вешалках трико Джерри, сверкающие и украшенные драгоценностями, казались неправдоподобно маленькими. Крошечные шкурки. Джерри поймала взгляд Скиппер и прищурила глаза, скрестив руки на груди.
Наконец мистер Лейк вытащил из сумки одну или две мягкие игрушки Джерри и забрался на первую перекладину кровати, чтобы положить их на подушку. Он разочарованно выругался. Кровать была не заправлена.
– Давай, дорогая, помоги мне, – сказал он Джерри. – Дафна ждет в машине.
Помню, как губы Джерри сжались при упоминании мачехи. Она бросила ему сложенные простыни, взяла сумку с банными принадлежностями и пижаму и ушла в сторону ванных комнат.
Мистер Лейк пробормотал что-то себе под нос, а затем виновато улыбнулся Скиппер и мне. Поднявшись по лестнице, он хлопнул простыней, переполз на четвереньках по кровати Джерри, затыкая углы простыни пальцами. Редко можно было увидеть родителей в общежитиях, не говоря уже о ползающих, как орангутанги, по кроватям. Божественные прощались с родителями у подножия обувного дерева, получали короткие поцелуи в каждую щеку, а после смотрели, как им машут рукой из окна автомобиля. Джерри, что неудивительно, была избалована родителями. Она была, как позже скажет ее отец журналистам, их особенной девочкой, их принцессой, их жемчужиной.
К тому моменту, когда мистер Лейк закончил заправлять кровать Джерри, он уже вспотел в своем костюме и, я помню, был весь красный, с закатанными рукавами рубашки. И снова Скиппер толкнула меня ногой. Мистер Лейк, внезапно осознав, что его разглядывают, посмотрел в нашу сторону, но, увидев наши обнаженные бедра, стал еще более пурпурным.
Прозвучал звонок. Отбой. Скиппер развернула ноги на девяносто градусов, качнулась вперед-назад и спрыгнула с моей кровати. Мистер Лейк спустился по лестнице, когда вернулась его дочь, теперь уже одетая в пижаму. Он опустил рукава и надел пиджак, взволнованный, как будто его застали на месте преступления. Джерри перевела взгляд с отца на Скиппер.
Снаружи девушки метались из комнаты в комнату, пытаясь успеть пожелать друг другу спокойной ночи перед тем, как директриса начнет свой обход. Скиппер придержала дверь, чтобы мистер Лейк мог пройти, таща за собой пустую сумку Джерри.
– Au revoir [21] , – сказала мне Скиппер. – Увидимся утром.
– Блеск, – автоматически ответила я, стараясь не показывать, насколько я несчастна, оставаясь наедине с Джерри. – `A tout `a l’heure [22] .
21
Пока (фр.).
22
Увидимся позже (фр.).
Так Божественные разговаривали друг с другом, чтобы сократить наш язык или поговорить по-французски. Merde [23] , говорили мы, когда что-то шло не так. C’est la vie. [24]
Скиппер схватилась за руки с Дики Бальфур, которая возвращалась по коридору из душа. Я представила себе тихие разговоры Скиппер с близняшками по ночам, сплетни, общие шутки, которых я не слышала, и меня затошнило от беспокойства. Казалось, все мои худшие опасения сбылись. Я снова почувствовала, насколько несправедливо было то, что я застряла с Джерри в одной комнате именно сейчас. Сейчас, когда идут последние недели на младшем курсе, после чего мы перейдем на Другую сторону. По крайней мере, мы так считали.
23
Дерьмо (фр.).
24
Такова жизнь (фр.).
Скиппер повернулась к мистеру Лейку.
– Рада видеть вас снова, мистер Лейк. Передайте всю нашу любовь Дафне, – сказала она, до смешного подчеркнув слово Дафна, имя, столь категорически непохожее на имена наших собственных матерей – Сесилия, Камилла, Шарлотта.
Дики громко фыркнула. Я затаила дыхание, ожидая, что скажет отец Джерри. Скиппер звучала так неискренне, так удивительно фальшиво, что я не могла поверить, что ей сойдет это с рук.
– Ах да, – сказал мистер Лейк, даже не подозревая, что над ним пошутили. – Да, конечно.