Конь в малине
Шрифт:
Труп уволокли.
– Идемте, Метальников! – распорядился старший.
Мы выбрались из кухни, по коридору прошли на улицу. Вокруг сновали люди с какими-то предметами в руках. Движения их были уверенными и сноровистыми.
– А мои вещи?
– Они тут. Проверьте!
Мне подали родную сумку. Она была словно привет из позавчерашнего дня. При свете фонарика я проверил содержимое. Все (даже деньги!) оказалось на месте. Не было только мобильника и часов. Я сказал об этом.
– Там тоже жучки, – сказал старший. – Отдайте мне ваши документы.
Я
Мимо нас, пыхтя, протопали несколько человек. Они волокли к дому что-то тяжелое.
– Вот вам бумаги взамен. – Мне сунули в руки новую пачку документов.
Я переправил их в сумку, даже не раскрывая. Сейчас новое имя не имело для меня никакого значения.
Потом мы с главным «похитителем» сели в машину. Мотор тихо заурчал. Не зажигая фар, машина начала красться сквозь мрак – видимо, у водителя были «змееглазы». Я оглянулся на свою тюрьму, но там был такой же мрак, как и за лобовым стеклом. Потом машина повернула налево, прокралась еще немного в темноте. Включились фары, разноцветными огоньками осветилась приборная панель. Водитель снял со лба «змееглазы», бросил на сиденье рядом.
А потом машина рванулась вперед.
– Стерлинга нет, – вспомнил вдруг я.
– Он остался, – спокойно сказал мой сосед.
И тут салон машины осветила вспышка.
Я вновь оглянулся. Сзади, правее дороги, быстро разрасталось над деревьями гигантское зарево.
– Понимаете, что произошло? – спросил мой сосед.
– Я погиб в пламени пожара?
– Да, ваш дублер лежит сейчас, прикованный наручниками к трубе.
Я кивнул. Мне чертовски хотелось курить.
– Нет ли у вас сигареты?
Мне сунули в руки початую пачку и зажигалку. Я закурил, протянул сигареты и зажигалку соседу.
– Берите, берите… Я недавно бросил. – Салон прошили фары встречной машины, и сосед поправил маску на лице. – Таскаю с собой, испытываю силу воли.
Я снова затянулся и сказал:
– Нас было в доме по крайней мере трое. А теперь остались, по-видимому, двое.
– Да, мы хотели позаимствовать в районном морге невостребованный труп, но потом решили иначе. А вдруг Ирландец убил вас с Эркюлем и удрал?
– Вы из РУБОП, – сказал я. – Или из федеральной службы безопасности.
– Откуда я, неважно. – Послышался легкий смешок. – Те, кто вам противостоят, разберутся, конечно, в этой нехитрой комбинации, но им потребуется время.
– А кто мне противостоит?
– Вот в этом вам и предстоит разобраться… Неужели вы, Метальников, думаете, что вас спасли из филантропических побуждений? Вы должны довести до конца дело Марголина.
Все было сказано, и дальше мы ехали молча. Впереди тоже появилось зарево, но это были огни большого города. Впрочем, сзади уже ничего не было видно. Кроме фар попутной машины.
Проехали несколько поселков, но их названия ничего мне не говорили: Черная Речка, Сертолово…
И вдруг в памяти всплыло: после Сертолова идет Осиновая
Я вдруг понял, что все это мне знакомо. Мы ехали еще минут пятнадцать, и я продолжал узнавать улицы и перекрестки. Вскоре спустились с небольшой высотки (не Поклонная ли Гора?), проехали еще пару перекрестков и остановились.
– В доме напротив меблированные комнаты, – сказал сосед.
Я глянул на указанный дом. Проспект Энгельса, дом пятьдесят один.
– Там для вас снят номер на имя Максима Мезенцева. Во дворе стоит синяя «забава». Вы, кажется, предпочитаете именно эту машину. Вот ключи от нее. – Мне вручили брелок с ключами.
Следом на свет явились мобильник и стерлинг в кобуре.
– Вы по-прежнему будете частным детективом, – пояснил неизвестный. – И последнее… – Он вынул из кармана портмоне, достал какую-то бумажку, разорвал на две части. Одну положил назад, а вторую протянул мне. – Возможно, к вам на днях обратится человек. Это будет паролем. Человеку этому можете доверять.
На сей раз все было сказано окончательно.
Я выбрался из машины, перешел улицу. Сзади взвизгнули покрышки. Оборачиваться я не стал.
На кнопку звонка жать пришлось долго. Наконец из домофона раздался заспанный голос:
– Кто?
– Извините, – сказал я, наклонясь к микрофону. – Мое имя Максим Мезенцев. Для меня у вас снята комната.
Голос что-то пробормотал. Некоторое время ничего не происходило. Потом замок щелкнул, и я вошел в подъезд.
Справа, из стеклянного окошка, на меня смотрела сонная женщина. Голова ее было обвязана косынкой. Кое-где из-под косынки торчали разноцветные цилиндрики бигудей.
– Документы?
Порывшись в сумке, я достал удостоверение личности. Прежде чем отдать ей, заглянул сам. Фотография была моя. Имя тоже – новое.
– Извините! Самолет запоздал на пять часов.
– Надо летать стратопланами, – проворчала консьержка, разглядывая удостоверение. – Хозяин не велит нам селить постояльцев ночью.
– Оттуда, откуда я прибыл, стратопланы в Питер не летают, – пожаловался я, и это была правда.
Она не стала интересоваться, в каком конце страны находится столь дикое место, выдала ключи и вернула документ.
– Номер семь А, последний этаж, справа. А как войдете, сразу налево.
Через пару минут я был в своем новом жилище. Оно мало чем отличалось от номера в «Прибалтийской» Разве лишь комната оказалась удлиненной формы да мебели побольше. Зато не было компьютера. И ванна – одна на три номера. Похоже, когда-то здесь была трехкомнатная квартира.
Я пошел в ванную и умылся. Очень хотелось принять душ (ведь, кажется, я во время пытки обмочился. Или этого не было?), но нельзя – предплечье уже начало чесаться. Впрочем, судя по тому, что тетка внизу не воротила нос, наверное, от меня не разило. Подождем до утра…