Конечно, это не любовь

Коновалова Екатерина Сергеевна

Возможно, когда-то волшебники ошиблись, не разглядев в Шерлоке магических способностей? Потому что ничем, кроме как легиллименцией, нельзя было объяснить того, что он произнёс:

— Если бы ты разбилась под окном, здесь появилось бы слишком много тупиц из полиции.

Гермиона робко посмотрела на него. Он не сменил позы и смотрел всё так же раздражённо. Она поняла, что должна успеть поговорить с ним, пока он не выставил её прочь.

— Шерлок, — сказала она тихо, — прости меня пожалуйста. Я…

— Хватит! — ответил он как-то устало. — Давай

пропустим тот момент, когда ты долго раскаиваешься в своих словах, предлагаешь мне на тебя покричать, чтобы выпустить пар, и уверяешь, что я твой лучший друг. Всё это написано у тебя на лице, не вижу смысла тратить время.

Он опустил руки и повернулся к Гермиону спиной.

— Шерлок, но это правда. Я сказала тебе ужасную, мерзкую вещь, потому что разозлилась на тебя. Я никогда не думала…

— Я же сказал, что все понял. Книга на тумбочке, страница тридцать шесть, как раз начинается новая глава. Предлагаю проводить время с пользой.

Гермиона взглянула на тумбочку и увидела «Убийство в «Восточном экспрессе» — единственную художественную книгу в стопке справочников по химии, карт и атласов.

— Ты хочешь, чтобы… — начала она, но Шерлок прервал ее:

— Книга, Гермиона!

Она расстегнула пальто и повесила его на спинку стула, расшнуровала ботинки. Дрожащими руками взяла книгу, села на край кровати и прочитала первую строчку на тридцать шестой странице. За ней — вторую. Как робот, который выполняет команду, она читала, не понимая, о чем. Шерлок всё также стоял лицом к стене и, видимо, о чём-то размышлял, во всяком случае, он не шевелился, ничего не говорил, никак не реагировал на текст.

Неожиданно, через три страницы, он произнёс:

— И во сколько встреча?

Гермиона вздрогнула — какая встреча? О чём он?

— У Пуаро? — уточнила она, понимая, что ровным счетом ничего не понимает.

Шерлок круто развернулся и недоуменно переспросил:

— Пуаро? При чём здесь он?

Тут его взгляд скользнул на книгу в руках Гермионы, и он кивнул:

— А, Пуаро. Нет, я про Сириуса Блэка. Он же тебя сюда довёз, верно?

Гермиона тряхнула головой и пояснила осторожно:

— Да. Но…

— Отлично, хотел убедиться, что моё предположение верно.

Он довольно улыбнулся и тоже сел на кровать, потом откинулся на подушку и попросил:

— Можешь начать с начала главы?

— Шерлок, — Гермиона отложила книгу в сторону, — ты в порядке?

Шерлока можно было назвать вспыльчивым, обидчивым, иногда — эгоистичным и вредным, но невнимательным — никогда. Что могло заставить его так погрузиться в свои мысли?

— Я? — удивленно уточнил он. — В полном. Просто мне нужно было подумать. А ты со своими извинениями наверняка мешала бы мне это сделать, вот я и решил занять тебя книгой. Но так как приключения месье Пуаро меня и впрямь интересуют, теперь, когда я со всем разобрался, мне бы хотелось послушать главу с начала.

С пару секунд Гермиона просто смотрела в пространство, а потом недовольно произнесла:

— То есть… Ты специально попросил

меня почитать, зная, что не будешь слушать?

— Ну, да, — согласился Шерлок.

Разом Гермиона забыла о том, что только что просила у него прощения и думала, что заслужила и примет любую кару. С размаху она стукнула его книгой по плечу и прошипела (а если бы не необходимость вести себя тихо, крикнула бы):

— Какая же ты редкостная задница!

Шерлок фыркнул, потер плечо и, уворачиваясь от второго удара, сказал:

— Зато я теперь на тебя не сержусь.

Гермиона снова замахнулась книжкой, потом посмотрела на довольную физиономию друга и сдавленно хихикнула. А потом рассмеялась, закусывая рукав кофты, чтобы её не услышали мистер и миссис Холмс. Шерлок какое-то время наблюдал за её весельем, потом его губы дрогнули, и он тоже захохотал, утыкаясь в подушку.

Гермиона первой отсмеялась и восстановила дыхание, поэтому спросила:

— И о чем ты размышлял?

Шерлок всхлипнул, закашлялся, и ответил:

— О том, как ты добралась сюда, разумеется. Я не сомневался, что ты придёшь, но ожидал тебя не раньше завтрашнего утра.

— Как ты узнал о Сириусе?

— Это был единственный вариант. Ты достаточно подробно описывала обитателей дома. Дамблдор сразу же отпадает — он первый печётся о всеобщей безопасности. Одноглазый — тем более, ты сама говорила, что он параноик. Тонкс? Возможный вариант, но ты не стала бы её просить о помощи, а сама она никогда бы не догадалась, что ты в ней нуждаешься. Оборотень? Исключено, так же, как отец и мать Уизли. Конечно, есть ещё совершеннолетние близнецы, но если бы тебя доставили они, я бы это заметил — думаю, без спецэффектов не обошлось бы. Остаётся только Блэк — взрослый волшебник, который отчаянно скучает и мечтает о любой возможности вырваться на свободу.

Это звучало удивительно логично. Гермиона попыталась вспомнить все свои письма и поняла, что действительно не раз упоминала обитателей дома на площади Гриммо, но…

— Шерлок, эти письма я отправляла полгода назад. Как ты вообще вспомнил мои описания? Я знаю, у тебя отличная память, но это… маловозможно.

Лицо Шерлока приобрело самодовольное выражение.

— Дело в Чертогах разума, — ответил он. Гермиона улыбнулась:

— Сомневаюсь. Чертоги разума — хорошая техника, помогает ускорить запоминание, я сама пользуюсь ей, когда готовлюсь к урокам. Но я не сумею дословно и точно вспомнить, что ты писал мне летом.

Он поудобней устроился на кровати, поправил подушку, прикрыл глаза и сказал:

— Просто ты используешь обычную технику, а я создал свою. Помнишь книжку про окклюменцию? Незаменимая вещь оказалась. Если в разуме можно строить двери и стены, почему бы не построить там комнаты? Или даже целый замок? По комнатам разложить знания, а в зале устроить удобное место для размышлений.

Гермиона покачала головой — всё-таки не зря она всегда восхищалась его способностями. То, о чём он говорил, не могли сделать даже мастера окклюменции.