Коралловый город или приключения Смешинки
Шрифт:
– Зачем гадать?
– усмехнулся мудрый старец.
– Надо спросить его самого.
Девочка с недоумением посмотрела на друга.
– Но ведь он сидит в темнице!
– Да, и в самой неприступной - темнице Тридакне. Нинкто не в силах открыть ее, кроме Лупибея...
Смешинка опустила голову и надолго задумалась. В двери показался Спрут. Он осторожно нес в щупальцах
платье из ресничек медузы.
– Вот... прислал светлейший царевич. Просит надеть его и прийти на бал.
Девочка гневно махнула рукой на
– Нет! Неси прочь! Не нужно мне это платье. Не пойду на бал!
Спрут топтался на месте, недоуменно хлопая глазами.
– Но царевич приказал вручить платье...
– жалобно пронбормотал он. Видно было, что он боялся возвращаться, не вынполнив приказания.
– Не хочу платья!
– повторяла девочка. Тут подал голос Мичман-в-отставке.
– Чудесный наряд!
– сказал он, осматривая платье.- Будет неразумно его вернуть. Подожди за дверью. Спрут, а денвочка в это время подумает.
Спрут обрадованно шмыгнул за дверь. Смешинка с недоуменнием посмотрела на своего друга.
– Почему ты решил, что я подумаю?
– спросила она запальчиво.
– А ты разве совсем отказываешься думать?
– удивился Мичман-в-отставке.
– Я буду думать, только не о бале и нарядах!
– Верно. Именно это я и имел в виду. Давай подумаем, например, о Храбром Ерше и его друзьях. О том, как их спасти. Ты согласна подумать об этом?
– Конечно, согласна!
– обрадовалась Смешинка.- Но как их спасти? Ты же сказал, что из Тридакны никто не может вырваться. Ее нельзя открыть!
– А мы и не будем стараться ее открывать,- возразил старец.- Мы взломаем ее.
– Тридакну?
– Точнее, не мы, а вот эта маленькая ракушка,- и он понказал Смешинке овальный камешек.
– Маленькая, слабенькая ракушка взломает громадную Тридакну? воскликнула в изумлении девочка.- Каким образом?
– Ракушка называется "морской финик", - пояснил Мичнман-в-отставке.Перед ней не устоит и гранит. Она легко пронсверлит дырочку в самой крепкой Тридакне.
– Но она просверлит маленькую дырочку!
– покачала головой Смешинка.В нее не пролезет даже Бекасик!
– Один финик просверлит маленькую дырочку. А сто финников?
Девочка захлопала в ладоши:
– Сто фиников просверлят сто маленьких дырочек или одну большую дыру!
– Она вдруг посерьезнела.- А зачем все-таки ты велел Спруту остаться? При чем здесь платье?
– Ох, маленькая глупая девочка,- покачал головой Мичнман-в-отставке.- Задачу с финиками ты решила, а вот о друнгой задаче даже не думаешь.
– О какой?
– Как нам потихоньку выбраться из дворца. Позови Спрунта и скажи, что берешь платье и будешь переодеваться, а он пусть встанет у двери и никого не впускает, да еще кликнет на подмогу других стражей. Мы выберемся в окно, спустимся вниз и незаметно выскользнем за ворота. Поняла?
УЗНИКИ ТРИДАКНЫ СВОБОДНЫ
Упорно размышляя над новыми порядками в городе, Лупибей не забывал и о своих пленниках. Каждый из них сидел в одиночной узкой пещере в скале, которую Спруты занвалили тяжелыми камнями. Лупибей таскал пленников к себе на допрос, чтобы узнать, какое восстание в городе они готовинли, кто из жителей дружил с бунтарями. Но пленники держанлись стойко и ничего ему не говорили.
Тогда он приказал перевести друзей в одну большую темнницу - раковину Тридакну и приставить к ней самого чуткого Дракончика-шпиончика 13-13, чтобы слушал не переставая днем и ночью. "Наверняка при встрече они разговорятся и нанзовут хоть одно имя,- думал Лупибей.- И тогда я уж разнделаюсь с ними!"
Но Храбрый Ерш разгадал хитрость Спрута. И как только друзья встретились в темнице, он сделал им знак: "Тс-с!" И глазами указал наверх, на потолок раковины. Друзья все поняли и замолчали. Слабое фосфоресцирующее сияние от стеннок Тридакны едва освещало их.
Так сидели они долго-долго, тесно прижавшись друг к другу.
Вдруг они услышали где-то вдалеке непонятный глухой шум. Он все нарастал, приближался. Храбрый Ерш напряженнно прислушивался, закипая от ярости. Колючки на его спине встали дыбом.
– Что с тобой?
– не выдержала Барабулька.
– Вы слышите?
– возмутился бунтарь.- Они смеются! Хохочут во все горло, как будто нет ни Спрутов, ни Пузанков, Ротанов и Горлачей! Как будто их не отправляют в пещеры! Как будто им живется лучше некуда!
Он выкрикивал это, не обращая внимания на то, что Дракончик-шпиончик наверху слушает и запоминает каждое его слово. Пусть! Все равно сегодня последняя ночь...
– Значит, Смешинка все-таки научила их смеяться,- тинхо сказала Барабулька.
Раздались шаги - осторожные, крадущиеся.
– Кто бы это мог быть?
– Храбрый Ерш напряг слух.- Стражники так не ходят, топают изо всей силы. Шпиончики ползают...
Жужжание продолжалось. То один, то другой узник прислоннялся к стенке Тридакны и чувствовал едва заметное дрожанние, но понять, откуда оно и зачем, не мог.
Вдруг на голову Бычка-цуцика посыпались легкие крошнки. Он поднял глаза II увидел светлую точку.
– Что это?
– он приник к. точке и почувствовал свежую струю. Братцы, кажется, кто-то продырявил Тридакну!
Толкая друг друга, узники рассматривали маленькую дынрочку, сквозь которую струился слабый свет морских Звезд.
– О, еще одна появилась!
– завопил Бекасик.- Смотрите!
– И здесь! И здесь!
– наперебой кричали узники. Дырочки возникали одна за другой, как будто кто-то невиндимый нанизывал жемчужное ожерелье. Все новые и новые жемчужины укладывались одна возле другой. Они образовали большой кружок. Снаружи кто-то изо всех сил топнул, кусок раковины, обсверленный со всех сторон точками-дырочками, легко отвалился и упал на дно темницы, а в образовавшееся отверстие хлынул свет.