Коричневый след
Шрифт:
— Зато знал дед.
— Теперь мне уж кажется, что твой дед — я, — пошутил старик. Потом посерьезнел: — Не надо пока никому об этом говорить.
Джимми перевернул кассету.
— Может, на другой стороне тоже что-то есть.
Из магнитофона зазвучал марш. Книппель сидел на краю кровати, внимательно слушая.
— Когда ты шагаешь с друзьями в строю, — сказал он и начал тихо подпевать.
Прозвучало еще четыре или пять песен, Книппель их все знал. Всякий раз, как кончалась песня, Джимми надеялся услышать голос Эмиля. Но вновь вступали духовые.
— Не вешай носа, — утешил его Книппель. — Как бы там ни было, ты разгадал одно звено в нашей головоломке. У Аугсбургера недостает пальца.
— Пойдем взглянем сейчас на лапищи этого Лембке, — предложил Джимми.
Книппель охладил его пыл. Он подвел обоих к окну. Они увидели внутренний дворик, окруженный со всех сторон постройками отеля. На усыпанной красным гравием стоянке под деревьями находились два автомобиля.
— Полчаса назад здесь стоял "мерседес" Лембке, потом наш радушный хозяин уселся в него и отбыл в неизвестном направлении.
— Неужели вы все время стояли у окна?
— Конечно, — ответил Книппель и, бросив взгляд на скомканную постель, ухмыльнулся. — В конце концов, мы здесь не ради удовольствия, верно?
Послеобеденное время прошло в хлопотах. Для начала они взяли напрокат старенький "гольф". Джимми предстояло обследовать все автомастерские на острове, а тот вытянулся в длину почти на сорок километров. Маловероятно, чтобы "мерседес", если он и в самом деле был поврежден, ремонтировали в другой местности. На сушу можно было попасть лишь через дамбу, а она всегда была забита машинами.
Они купили карту острова, выписали из справочной книги адреса всех мастерских и заправочных станций. Джимми еще раз отрепетировал легенду, которую собирался рассказывать недоверчивым механикам.
Книппель переговорил по телефону с неким Люббо Вилкенсом из Кейтума, его адрес Улла узнала в бохумском отделении Объединения лиц, преследовавшихся при нацизме.
Вечером они сидели в ресторане отеля "Морской орел". Лембке так и не появился.
22
Ночью начался шторм. Потоки дождя обрушились на остров, ревел прибой, по песчаным дюнам метался ветер. На рассвете усилился прилив, волны бросались на набережную, ветер вздымал вверх фонтаны брызг.
В девять, когда просыпающиеся постояльцы начали выглядывать на улицу, день еще не начинался. Темно-серые облака поглощали свет, в такую погоду не очень-то хотелось вылезать из постели.
В это время Джимми уже совершал объезд автомастерских острова, он начал с северной его оконечности, там была заправочная станция в Листе.
Улла сидела с Книппелем в вестерландском архиве и перелистывала старые газеты. Перед ними лежало шесть подшивок "Зильтер Рундблик" за 1972 год. Это была единственная ежедневная местная газета. Перелистав первые четыре подшивки, они уже знали в лицо всех важных персон местного значения, знали, что местное население единодушно воспротивилось постройке на вестерландской набережной стометрового многоквартирного "небоскреба", что хор военно-морской школы в Листе удостоился чести выпустить собственную пластинку, что лейтенант Диллинджер из американской береговой охраны намеревается покинуть Зильт через несколько дней.
В пятой подшивке Книппель нашел наконец то, что искал.
"Сто лет отелю "Морской орел" — ликовала газета. Под этим заголовком фотография отеля с выкованным на фронтоне числом 1872, которое и навело Книппеля на мысль о возможном юбилее.
Редактор провел солидные изыскания по части истории. Прошение разрешить строительство, поданное еще в 1864 году, было отклонено датским губернатором острова. Лишь с поражением датского короля, когда черно-белый прусский флаг извился над островом, заложен был фундамент будущего оте-пя.
Завершение строительства относят к 1872 году. В вильгельмовские времена Вестерланд становится модным морским курортом. В гостевой книге тех лет бесконечные графы, бароны, герцоги. Здесь отдыхали издатель Брокгауз, супруга великого Карузо с младенцем. Зимой 1913 года сооружается новая пристройка. Но следующий сезон складывается для курортников неудачно. В новеньких номерах располагаются солдаты 2-го пехотного полка его кайзеровского величества.
Впрочем, уже в 1920 году дела снова пошли в гору. Богатые жители Гамбурга первыми предпочли виллам на берегу Эльбы вестерландские фризские домики. Чопорные ганзейские купцы испытывали сладостное волнение, обнаружив, что спят под одной крышей с такими звездами, как Жозефина Бейкер или Марлен Дитрих. В более поздние годы в отеле "Морской орел" останавливалось немало видных деятелей в сфере экономики, искусства, политики — так изящно и уклончиво повествовала статья о нацистском периоде. Во вторую мировую войну — вновь расквартированные воинские части, на сей раз женский зенитный батальон, именно благодаря ему отель не терял даже в те тяжелые времена своей притягательной силы.
После поражения сорок пятого года — на Зильте никто не сражается, здесь капитулируют сразу — временное пристанище находят на острове беженцы с востока.
— Вот наконец! Слушай-ка!
Книппель основательно высморкался и стал читать вслух.
"В конце 1947 года пришедшую в упадок гостиницу покупает нынешний ее владелец Генрих Лембке из Дортмунда. "За весьма умеренную цену", — улыбаясь добавляет внушающий симпатию хозяин отеля. Вместе с недавно почившим управляющим Фрицем Юргелейтом, беженцем из Кенигсберга, где тот владел небольшой гостиницей, Лембке создает один из лучших отелей острова.
"Зильт и "Морской орел" — едины, в единстве этом залог прекрасного отдыха", — утверждает Генрих Лембке. Многие преуспевающие промышленники с удовольствием устраивают в отеле небольшие конференции. Для успешной работы здесь созданы все условия. Столетний юбилей отеля совпал с двадцатипятилетним юбилеем нынешнего его владельца. Не подумывает ли он отдалиться от дел, спросили мы Генриха Лембке, которому на вид никак не дашь его шестидесяти трех. "Никогда! последовал решительный ответ. — Для меня отель — это семья, я поддерживаю дружеские отношения с постоянными клиентами, в отеле собираются мои друзья. Это в самом деле заменяет семью". Семья Генриха Лембке погибла в Руре во время налета английских бомбардировщиков".