Коричневый след

Шмиц Вернер

А может, это его просто не интересовало? У него был свой счет к Аугсбургеру, и счет этот должен был быть оплачен. Плевать он хотел на уголовный кодекс! Эмиль мог позволить себе такое. Я не могу, да и Бринкман не может тоже. Нам нужны доказательства.

Доказательства имевшего место умышленного наезда, преступления, а все остальное — бесплатное приложение. Мы должны продвинуться в главном. "Мерседес" — вот что сейчас важнее всего.

Книппель не знал, сколько проспал, когда его разбудил стук в дверь. Это была Улла.

С огромным трудом он поднялся,

на негнущихся ногах прошел в ванную. После сна лицо у него было мятое, и потребовалось пять пригоршней ледяной воды, чтобы привести себя в божеский вид.

— Джимми вернулся? — прокряхтел он, нащупывая рукой полотенце.

— Нет еще.

Книппель взглянул на часы. Половина седьмого.

— Спустимся в ресторан, девочка, — сказал он и взял ее под руку. — Твой герой сейчас подъедет. При его молодом аппетите он может позволить себе лишь пять — десять минут опоздания.

Давно уже стемнело. Круглые светильники рассеянного света создавали в ресторане уют. От форелей на тарелках остались только головы, во всяком случае у Уллы. Книппель с удовольствием посасывал челюстной хрящик. Они уже рассчитались, а Джимми так и не появился.

— Без четверти восемь. Мы не можем заставлять ждать людей в Кайтуме.

Улла кивнула и поднялась. Книппель попросил портье вызвать такси.

В холле собирались какие-то господа, они дружески приветствовали друг друга, роняли несколько слов о шторме. Потом появился Лембке, пожал всем руки, и общество исчезло за массивной дверью.

— Ты взглянула на его пальцы?

— Разумеется, — голос Уллы звучал обиженно.

— Ну, что?

— А что можно увидеть при рукопожатии?

Улыбнувшись, старик положил руку ей на плечо. Он тоже не смог бы сказать, сколько пальцев — пятьдесят девять или шестьдесят — участвовали в торжественной церемонии приветствия.

Подошло такси.

Улла обязательно хотела оставить у портье номер телефона, по которому их можно было бы разыскать. Он вынужден был разрешить, хотя в душе не одобрял подобной затеи.

Господа расселись вокруг овального стола в конференц-зале. Как всегда по вторникам, сначала заказали еду и выпивку, официанты быстро сервировали столы и покинули зал. Начался основной доклад, который ввиду важности темы делал сам председатель.

— Призрак бродит по Зильту — призрак массового туризма, — провозгласил начитанный оберштудиендиректор, и слушатели довольно заулыбались удачной шутке. — Понятно, мы должны радоваться каждому гостю, но все имеет свои границы, господа.

— Очень верно, — прохрипел морской офицер, — очень верно.

— Скоро год наблюдаем мы процесс, который не может оставить нас равнодушными. Некий торговец Альфред Хирш из Херне стал вдруг крупнейшим домовладельцем нашего острова. В его владении пять тысяч коек в более чем ста домах, а также прачечная и таксомоторный парк с отделом проката машин. И это только начало. Десять тысяч коек — вот цель господина Хирша, который, не стесняясь, заявил в одном из интервью, цитирую: "Это

число меня пока устроило бы".

— Нет, вы послушайте, послушайте! — выкрикнул богатый крестьянин из Кайтума.

— В восемьдесят втором году мы насчитали у Хирша в общей сложности пятнадцать тысяч отдыхающих и выразили по этому поводу обеспокоенность. В нынешнем году их будет девяносто тысяч. Шесть миллионов марок вложил Хирш в одну только рекламу, дабы побороть в Рурской области "предубеждение против острова, славящегося своими дорогими ценами", — я цитирую этого господина дословно. Итак, посмотрим, как обстоит дело с ценами. Неделю на Зильте, включая дорогу туда и обратно на принадлежащем ему автобусе, Хирш оценивает в 290 марок, правда, не в самый отпускной пик. А кроме того, уважаемые господа, он предоставляет десятипроцентную скидку безработным и сезонным рабочим. Благодаря Хиршу на остров прибывает соответственная публика. Не желая предвосхищать дискуссию, хочу тем не менее побудить вас воспрепятствовать превращению нашего острова в отпускной рай для всех уборщиц Федеративной Республики!

Оберштудиендиректор откинулся в прекрасно гармонирующем с оформлением зала кресле, наслаждаясь произведенным эффектом. Участники совещания дружно забарабанили костяшками пальцев по столешнице антрацитового цвета.

— Хиршевы клиенты путаются под ногами с десятью марками в кошельке, а по вечерам выстаивают очередь в дешевую столовку, — открыл дискуссию владелец фешенебельного ресторана "Серебряная сковорода".

— Одеваются в магазинах стандартных цен, — добавил владелец дорогого модного магазина в Кампене.

— Хирш устроил туризм по дешевке на неккермановский лад. Это отпугивает нашу постоянную клиентуру, — констатировал владелец отеля из Кайтума.

— На стройках у него работают строители из Рура! — возмутился владелец местной строительной фирмы.

Резкий звук, произведенный ударом обручального кольца председателя о винный бокал, подвел итог дискуссии.

— Я вижу, уважаемые господа, что мы в этом вопросе более чем едины. Это прекрасно, но недостаточно. Должны быть приняты решительные меры, чтобы покончить с призраком. Побеседовав предварительно с наиболее солидными членами нашего клуба, я предлагаю: первое, всеми силами препятствовать дальнейшей покупке домов Хиршем, второе, бойкотировать фирмы Хирша, третье, развернуть в прессе широкую кампанию против Хирша и тех, кто стоит за его спиной, скорее всего это арабские нефтяные короли.

И снова стук костяшек по овальному столу. Официальная часть закончилась. Дальнейшая беседа протекала в более непринужденной обстановке.

Когда откланялся последний гость, было без пяти двенадцать. Как и каждый вечер, Лембке в последний раз обошел помещения, там поправил стул, там выключил одиноко горящую настольную лампу, обменялся парой слов с ночным портье.

— Когда все гости вернутся, можете спать до рассвета.

— Благодарю вас, шеф.

На доске позади портье ключи висели только в двух отделениях.