Коридорные дети
Шрифт:
– Документы?! А где, собственно, ваши документы? Откуда я знаю, что вы настоящие менты?!
Федора скрутили так стремительно, что с него слетели очки и бейсболка. Милиционеры, дабы наглядно доказать, насколько они настоящие, куда-то его утащили, а Чалый и Соловей остались стоять в полном недоумении. У них даже спирт не отобрали.
– Жестко. – спустя минуту оценил Чалый. – Надо нашего дебошира идти выручать…
Найдя милицейский городок, друзья предварительно хлебнули для храбрости, и Соловей, как более старший, отправился со спасательной миссией в трезвяк. Чалый же присел на газон и стал ждать.
Тем временем Соловей уже общался
– Так нельзя! Парня надо отпускать!
– Я тебя сейчас самого закрою. Ты бухой! – отбивался человек в погонах.
– Что? Да я же сам к вам пришел! И хрен ты меня закроешь, поймай сначала!
Видимо, утомленный логикой Соловья, дежурный достал свою «амбарную книгу» и спросил фамилию задержанного. Соловей назвал и фамилию, и даже дату рождения Федора Ивановича – но такого в списках «грушинских алкоголиков» не оказалось.
– Что, менты уже отмудохали и выкинули в кусты? – взъярился Соловей. – Где мой друг?!
– Задолбал, пошли в обезьяннике посмотрим! – решил дежурный.
Там Соловей увидел друга за решеткой и возрадовался.
– Да вот же он, Федор Иванович, 1978 года рождения!
– Здесь, – заглянул в свою книгу милиционер. – сидит Акакий Назарович Зирнбирнштейн!
И тут же побагровел:
– Ах так, значит? Тогда фальшивый этот еврей сидеть будет до утра! Совсем, черти, обнаглели! Зирнбирнштейн, твою мать! Оригиналы!
…Ровно в шесть утра друзья встретили Федора Ивановича добрым глотком спирта. Герой был довольный и лицо его озаряла улыбка – ведь почти обманул милицию!
Однако после истории с Акакием Зирнбирнштейном «Коридорные дети» решили вернуться в город, и следующая встреча с «Грушей» у них произошла лишь через год. На этот раз они приехали с настоящей палаткой и большой компанией. Им даже удалось выступить – но дальше отборочного тура группа не прошла. Наверное, действительно на фестивале был не их стиль.
«Смерть» – это хит!
Мишка, Мишка… Конечно, наши музыкальные изыски не имели большого успеха. Но пару хороших концертов мы все же дали! Город у нас был весьма музыкальным, только вот кроме «Руки вверх!» так никто из него в рейтинговый шоубиз и не вышел. Так что нашу деревню сегодня прославляют «Новые русские бабки» и два студента политеха… Тупо!
Ты спросишь меня, могли бы мы выбраться на большую сцену? Сегодня – шансов намного больше. Понимаешь, Мишаня, в отличие от восьмидесятых и девяностых, теперь есть интернет. Выложил в сеть свою песню и вполне можешь проснуться знаменитым. Я бы всему миру показал твой вариант композиции «Город». Мы эту песню придумали минут за пятнадцать, и сколько раз потом ни пытались переделать у нас ничего не получалось.
Город застыл в тревожном сне.Город застыл, город уснул.Огни фонарей и луна в окне, Город в них утонул…… «Коридорные дети» собрались на областной рок-фестиваль – событие знаковое и неординарное. Репетировали серьезно, без алкоголя.
– Надо боевики играть, как «Раммштайн»! – кричал неистово Чалый. – Слюни там не канают!
– «Смерть» еще не готова. Соловей путается, а у меня соло левое! – упорствовал Федор Иванович.
– Хрен с ним, – подал голос Соловей. – Давайте еще раз попробуем.
Ударник дал счет, Федор Иванович провел медиатором по струнам, вступил Чалый на своей басовой «балалайке»… Затем пошел вокал:
Нам в этой жизни сужденоРодиться, жить и умереть.Но, к сожаленью, не даноПознать – когда наступит смерть?И мы живем, как дом в огне,Цепляясь днями за года,Пока есть свет в нашем окнеПока нам смерть не скажет: «Да!»За куплетом шел «жизнеутверждающий» припев:
Так, может, разом все решить?И к черту всех послать!Зачем надеяться и жить?Ведь смерти все равно не миновать!«Смерть» тогда действительно казалась хитом, мощным и бескомпромиссным. Конечно, песни «Босиком по траве» и «О Кавказе» тоже были отрепетированы, но ставку делали именно на «Смерть». Друзьям верилось, что еще немного, и они станут знаменитыми. Как можно стать знаменитым, когда делаешь ставку на «Смерть» – никто не задумывался…
Примерно в то же время у «Коридорных детей» появился «продюсер». Так они называли общего друга Шурика, который очень любил выпить с «музыкантами».
– Слушай, Шурик, а как тебе удается так быстро баб клеить?
– У меня зрение плохое. Поэтому, в принципе, я не вижу лица девушек, а они думают, что я к ним в душу заглядываю. В этот момент надо начать говорить – и не останавливаться. Запомните, дети мои: женщины любят ушами, а глухие дамы фригидны. Вы когда на фестиваль поедете?
– Через три дня.
– Обязательно приду вас проводить.
Шурик сдержал слово и появился на автовокзале с «пузырями».
– Так, вот этот литр вам на дорожку, а вот этот мы должны «съесть» сейчас. Но можно и сразу два, на месте что-нибудь найдете.
Никто не возражал, из дорожных сумок достали мамины пирожки.
– Вообще, вы молодцы! – продолжал Шурик. – Я вас обязательно в люди выведу.
– А как ты это сделаешь?
– Папа поможет, у него денег много.
Собственно, знания Шурика о том, что такое работа продюсера, на этом и заканчивались. Он посадил друзей в автобус и стал спокойно ждать их триумфального возвращения. Сам почему-то не поехал.
Дорога до места проведения фестиваля прошла спокойно. Благодаря «съеденным» литрам, все спали, но тревожно. Снилась какая-то гадость. Чалому казалось, что он потерял гитару, Соловей заблудился в лесу, а Федор Иванович видел во сне свой подпол – кто-то его там запер! Проснулись все с головной болью. Такое состояние называют «перенедопил».