Король поднебесья
Шрифт:
Он рычал от едва сдерживаемой ярости и с трудом овладел собой, только заметив чуть заметную тень неудовольствия, скользнувшую по лицу Танкертона.
— Он опасный человек, Чак, судя по всему… но, не кажется ли тебе, что во всем этом кроется какая-то тайна? — спросил тот.
Чак заколебался. Он закусил губу, чтобы не дать сорваться словам, которые так и просились наружу.
— Похоже на то, — наконец неохотно буркнул он. — Должно быть, вы немало таких повидали на своем веку. Только, не в обиду будь сказано, на свете всего лишь двоим удавалось вогнать меня в дрожь, и один из них он!
— Интересно! — протянул Танкертон. — А кто же другой?
— Вы! — пробурчал Чак.
По лицу Танкертона скользнула улыбка.
— Зачем же так, Чак? Я ведь твой друг!
— Надеюсь, — с непередаваемым выражением пробормотал Харпер. — Но стоит вам стакнуться с теми, кто покруче — этим вашим Такером, да тем новеньким, который появился недавно… как бишь его?… Фурно, кажется…
— И с тобой, так ведь, Чак?
Харпер утер вспотевший лоб.
Побагровев, он наконец неохотно проворчал:
— Нет. Сдается мне, от меня вам мало проку. Этот ублюдок меня прямо-таки околдовал, — И вдруг не выдержал: — На вашем месте, я бы не терял времени! Прикончил бы его, пока он не попробовал свои чары и на вас. Так-то оно было бы лучше!
— Конечно, — мягко согласился Танкертон. — Только я намерен заняться этим в одиночку.
— Вы твердо это решили?
Танкертон уверенно повел рукой в сторону далеких гор, будто там можно было прочесть ответ на этот вопрос. Потом очень просто сказал:
— Похоже, судьба свела меня с достойным противником. И уж коли мне суждено умереть, пусть я кончу свои дни так, а не от шальной пули. Ей Богу, это было бы даже обидно!
Чак опять удивленно заморгал, ибо это было то, чего ему не дано было понять. И снова ледяная дрожь пробежала у него по спине и проникла в самое сердце, потому что он понял, что в душе его хозяина нет и тени страха. Ему не раз доводилось слышать разговоры о Танкертоне, что, дескать, только трусливый пес может позволить другим проливать кровь, а сам — прикарманивать денежки, но у самого Чака в эту минуту храбрость Танкертона не вызвала никаких сомнений. Что же до него самого, то он, казалось, охотнее встретился бы на тропе с разъяренным гризли, чем предстал перед улыбающимся взором проклятого Каррика Данмора!
Он даже слегка отшатнулся в сторону и всхрапнул, как испуганная лошадь.
— Ладно, коли так, — коротко буркнул он.
— Где он сейчас?
— У себя в комнате. Только что велел подать ему чай и горячие булочки. В это-то время, нет, вы представляете?!
— Как ему это удается, а, Чак?
— Лучше уж дать ему все, что он просит, чем он сам придет и возьмет, — угрюмо буркнул Харпер.
— Ладно, — кивнул Танкертон. — Тогда, думаю, лучше уж я пойду к нему, чем он сам явится за мной!
Глава 16. Партнеры!
Но прежде, чем выехать на открытое место, Танкертон помедлил, внимательно оглядываясь — опасность могла грозить отовсюду. Вот и сейчас, возможно, за одним из этих окон прячется враг, сжимая в руках винтовку. Уж ему-то хорошо было известно, что нет ничего легче, чем подстрелить человека, когда тот на виду. Поэтому один вид гостиницы нагнал на него страху. Тряхнув головой, Танкертон наконец решился. Но и тогда, осторожно приближаясь ко входу, он то и дело бросал осторожные взгляды на окна верхнего этажа.
Как никогда остро в эти минуты он ощущал, что все последние годы был страшно одинок. Даже его королевство — все здесь держалось лишь на его собственном мужестве и силе духа. Да, у него под рукой была настоящая армия, готовая встать между ним и многочисленными отрядами слуг закона. Но почему-то ему никогда не приходило в голову, что одному-единственному человеку будет по силам проникнуть внутрь этой созданной им крепости — прямо в сердце его королевства!
Еще с улицы он услышал, как кто-то наверху весело насвистывает «Кэмпбеллы идут», и невольно подумал, уж не сигнал ли это, чтобы предупредить кого-то о его приближении?
Парадная дверь в гостиницу была распахнута настежь. На пороге, придерживая ее рукой, стоял Харпер. Лицо его было белым, как бумага, губы кривились в угрюмой усмешке. Судя по всему, этот гигант, хоть страх буквально сочился из его пор, все же продолжал надеяться.
— Разувайтесь, — предложил он шепотом, — и я проведу вас наверх так, что ни одна половица не скрипнет!
— Пусть уж лучше сапоги побудут на мне, — коротко буркнул Танкертон. — Мало ли что…
— Даже не думайте об этом! — в ужасе воскликнул Харпер. — Самое трудное, это пробраться туда незамеченным. Ладно, попробуем пролезть по крыше. Да и потом, он, должно быть, не спускает глаз с двери. А то, что надо приглядывать заодно и за окном, ему и в голову не придет.
Танкертон улыбнулся.
— Неужто вы решили, что пришел убивать? — спросил он. — Где тут у вас лестница?
Все так же улыбаясь, он прошел через столовую, миновал прихожую и взобрался наверх по темной лестнице, которая стонала под его тяжелыми шагами, словно напоминая, что этот день может стать поворотным в его судьбе, в то время как сердце его трепетало в предвкушении схватки. Пальцы то и дело поглаживали рукоятку револьвера.
Чак Харпер, который бесшумно последовал наверх за своим господином, шепнул ему на ухо,
— Последняя комната по коридору слева… ваша комната.
— Моя комната! — сдавленно пробормотал Танкертон.
Гнев понемногу начал закипать в его груди. Теперь он был даже благодарен Харперу за его последние слова.
Он бросился вперед, распахнул дверь комнаты и ворвался внутрь с револьвером в руке, довольный, что не пришлось ломать дверь. Похоже, счастье было на его стороне, подумал Танкертон.
До него снова долетел мотив «Кэмпбеллы идут» и почти сразу же он заметил силуэт мужчины. Тот, отвернувшись от окна, у которого стоял, шагнул ему навстречу.