Королева Маргарита
Шрифт:
По счастью, теперь моя матушка вряд ли снова захочет выдать меня замуж за какого-нибудь кастильского принца, потому что на испанцев она обиделась. Мало того что Елизавета встретила всех нас крайне холодно и не проявила родственной теплоты, даже когда этикет позволял, мало того что матушкины планы по поводу моего брака расстроились, – герцог Альба еще и упрекнул ее в том, что она слишком либерально обращается с протестантами, и посоветовал ей наконец выполнить священный долг истинной католички и очистить Францию от еретиков.
Да, об испанском милосердии не зря ходят легенды. Я только сейчас начинаю
Я думаю о том, что когда-нибудь мне все-таки придется выйти замуж. Конечно, не сейчас, что меня очень радует. А интересно, за кого я выйду? Вот бы мне достался прекрасный принц, как в сказке! Впрочем, мне, дочери и сестре французских королей, принц гарантирован. Вопрос лишь в том, окажется ли он прекрасным… В любом случае я очень надеюсь, что дона Карлоса уже не будет.
Несмотря на непрерывные развлечения, в которые мы погружены, повсюду ощущается мертвящее дыхание религиозной войны. Ощущается даже тогда, когда эта война как будто стихает, превращаясь в молчаливое противостояние. Но в нем так много ненависти…
Сколько времени прошло после смерти отца – а мы до сих пор не знаем покоя. Кровавый заговор в Амбуазе еще не забыт, и все последующие договоры и перемирия с протестантами ненадежны и недолговечны.
В марте 1562 года в местечке Васси в Шампани люди Франсуа де Гиза столкнулись с протестантами. Из католиков один был убит и несколько ранены. А протестанты потеряли больше семидесяти человек, и ранено было больше ста. После Васси по стране прокатилась волна возмущения. Католики горячо требовали довести дело до конца и перебить остальных еретиков, а протестанты жаловались на католические зверства. Впрочем, и сами в долгу не оставались.
В феврале 1563 года был убит герцог Франсуа де Гиз. Все знают, что убийство совершилось по приказу предводителя протестантов адмирала Колиньи, хотя официально была подтверждена только вина убийцы, Польтро де Мере, а Колиньи категорически отверг свое участие в этом преступлении, и оно осталось недоказанным. Хотя Колиньи как заказчика убийства назвал Польтро де Мере, когда его допрашивали под пытками. С тех пор Гизы, особенно Анри, сын убитого полководца, мечтают о мести Колиньи и об уничтожении всех протестантов без исключения.
В стране то и дело вспыхивают беспорядки. То протестанты осквернят церковь или могилу католика, то католики убьют протестантов… Католики постоянно жалуются моему брату королю Карлу, требуя восстановить справедливость и защитить истинную веру. Но Карл и матушка стараются вести политику равновесия. Пока она не приводит ни к чему, кроме усиления вражды – оба лагеря недовольны. Католики не понимают, почему протестантам позволено слишком многое, а протестанты жалуются, что им не позволено ничего.
И среди нас есть протестанты, например Анри, принц Наваррский, который тоже с нами путешествует. Мои братья давно знают его как товарища по играм, но ненавидят за веру и не упускают случая это продемонстрировать. Я говорю «мои братья», потому что Карл никогда серьезно не увлекался протестантизмом, а Александр-Эдуард с некоторых пор вернулся в лоно католической церкви, кажется, на этот раз искренне и окончательно. Про Анри де Гиза даже не говорю – он давно записал всех протестантов в список своих злейших врагов.
Однажды у входа в церковь Карл взял шляпу Наваррского и бросил ее за церковный порог, вынуждая Анри войти в католический храм, чтобы поднять ее. Наваррский не показал обиды, обернул все в шутку и отправил за шляпой своего слугу.
Когда ты в пути, ты меняешься, но не осознаешь этого; ты осознаешь произошедшие с тобой перемены лишь тогда, когда вновь оказываешься в знакомой обстановке. Так случилось и со мной: я доверилась дорогам и новым впечатлениям, а когда мы после двух долгих лет странствий вернулись в Амбуаз и я увидела горделивые силуэты его башен на фоне голубого неба, вновь прошла по коридорам моего детства, то поняла, что за время путешествия стала совсем другой.
Впрочем, главный вопрос еще не был задан. В те дни мне казалось, что мир всегда будет царить в моей душе и ежедневные занятия и развлечения никогда не кончатся – хотя я сама повзрослела, мне было уже пятнадцать, и мои братья стали совсем взрослыми, и не в мечтах, а на деле вершили судьбы Франции. Карл возмужал и стал королем не только на словах. Александр-Эдуард при конфирмации взял себе имя Анри, в честь отца. За глаза его часто называли просто Анжу – он ведь герцог Анжуйский… Он проявил себя в военном деле, и все восхищались его талантом военачальника. Детские обиды на него за мои часословы, которые он сжигал, за мои слезы и страхи давным-давно ушли в прошлое вместе с нашими игрушками, сказками и шалостями. Я от чистого сердца простила брату все обиды – и, как это часто бывает с чувствами, от жгучей неприязни переметнулась к горячей привязанности. Теперь брат Анжу вызывал у меня восторг своим умом, красотой и смелостью, и я гордилась, что я его сестра.
Однажды в Плесси-ле-Тур во время прогулки по парку он отвел меня в сторону и заговорил со мной как со взрослой. Я вспомнила, как в детстве он смотрел на меня сверху вниз, смеялся надо мной, а я со слезами доказывала ему свою преданность католической вере… Но те времена давно миновали: теперь темные бархатные глаза брата были внимательны и полны расположения ко мне, а голос звучал спокойно и мягко.
– Милая Маргарита, я должен просить у вас прощения, что не говорил вам об этом раньше…
– О чем, мой брат? – удивилась я.
– О том, что вы – самый близкий мне человек в нашей семье. О том, что вы – моя самая любимая сестра. Вы мне ближе всех, Маргарита. Конечно, наши братья питают к вам любовь и уважение, которыми нельзя не проникнуться, едва взглянув на вас, – но я, помимо уважения и любви, испытываю к вам еще и чувство близости и дружбы. Я верю – и не просто верю, а знаю, ибо об этом говорит моя детская память, – что вы схожи со мной по характеру и лучше всех понимаете меня. Вы и сами, должно быть, помните, как интересны, полезны для нас обоих, как глубоки были наши с вами разговоры, сколько мы поняли благодаря общению друг с другом! Когда такие похожие люди, как мы с вами, еще и растут вместе, это можно считать истинным благословением судьбы! Я счастлив, что нас соединяет не только сходство натур, но и то, что мы вместе выросли!