Королевская канарейка
Шрифт:
Обрадовавшись, посеменила в его сторону:
— А почему в темноте?
— Ах, valie, жизнь темна, — с тоской так сказал, но щёлкнул пальцами, и загорелся одинокий светлячок, только подчеркнувший окружающую глухую тьму.
Сидит одетый, закинув ноги на столик, чего раньше не делал.
— Глоренлин, я смотрю, туда же… не успели одного похоронить, другой в чертоги Мандоса просится. Что, кокетничал? Духовной мускулатурой тряс? — с неприятным смешком.
Опаньки, а ведь их величество нажрамшись. Это чем же эльф может так упиться?
— Медовухой, valie.
Ага. Вот Гимли-то не знает…
— У вас какая-то печаль?
Король промолчал,
— Я думал, ты не придёшь… Тебе не предлагаю: хватило, думаю, на сегодня. Мёда, пчёл, впечатлений.
Да уж)
Неровный, мерцающий свет на мгновение выхватил из темноты руку с бокалом, и что-то показалось странным и непривычным. Подумав, поняла: нет кольца со огромным рубином, которое он носил с нашей первой ночи. Почувствовав слабость в ногах, присела и задумалась, не собирается ли он дать мне отставку. Неприятно царапнула мысль, что у меня есть соперница (целый Эрин Ласгален, если подумать, и все красивее меня). И, как бы мне ни нравился принц, потерять короля не хочется. Расстроилась.
— Богиня, ну кто же даст тебе отставку, — неожиданно голос стал веселее, — пока ты в этом мире, я только твой. Несмотря на то, что у тебя двое мужчин, у меня ты одна. Кстати, на всякий случай: единственный, кого я не стану убивать — мой сын. Во время Бельтайна он, вызывая меня, готовился, если я приму вызов, поддаться и умереть. Я же, случись поединок с ним, тоже предпочел бы погибнуть. Играть в поддавки смысла не было, и вышло, что вышло. Любого другого убью, не задумываясь.
О как… пряменько. Медовуха — это вещь, я смотрю)
— А кольцо тогда где? — сбить себя я не давала.
Трандуил вяло махнул рукой в сторону спальни:
— Снял. Все знают, что истинное кольцо консорта носит мой сын на правом мизинце, — и, с горечью, — всё, чего я добивался мольбами, уговорами, подарками, распусканием хвоста… и, наконец, шантажом — ему досталось потому, что он просто есть на свете. Не люблю быть смешным. Но договор есть договор: завтра я собирался послать за тобой брауни и не потерпел бы отказа. Во мне нет достаточного великодушия, чтобы отпустить тебя. Даже если бы ты не хотела, я бы заставил хотеть.
Гм… сам это колечко смешным называл, а как подарила, так тотчас заметил и позавиствовал. Я б подарила ему второе, если бы оно у меня было. Но у меня нет. Не из травинки же его сплести)
— Ваше величество, велите брауни принести кольцо.
Замер, празднично и неверяще, как ребёнок, которому прямо здесь и сейчас пообещали щенка; взмахнул рукой, светлячков стало много, и в этой иллюминации я с оторопью увидела, как из его спальни выскользнул аспид. Подполз, двигаясь с неприятной быстротой и целенаправленностью, и поднялся, раздуваясь. В пасти центральной головы поблёскивало кольцо. Не думала, что он способен на такие кунштюки. Осторожно взяла, надеясь, что тварь не захочет заползти на меня. Она развернулась, но не к спальне: по опущенной руке Трандуила скользнула наверх и угнездилась на спинке его кресла, раздув все капюшоны и красуясь. Зрелище, конечно, получилось впечатляющее, чем-то напоминающее картинки с богом Шивой, которого любили изображать с кобрами, раздувшими капюшоны над его головой. Только Шива никогда не сидел, вальяжно вытянувшись и положив ноги на стол) Длинные, бесконечные) Кажись, Раневская говорила (правда, чего ей только не приписывают!), что женщины умнее мужчин хотя бы потому, что не могут влюбиться за красивые ноги. Это она зря, есть такие
С восхищением и опаской подошла поближе:
— Вы позволите?
Он медленно протянул левую руку, пристально глядя на неё, как будто она ему не принадлежала. Пытаясь проигнорировать шипящую бестию, покачивающуюся в непосредственной близости, надела кольцо:
— Оно совершенно настоящее. Разве сила, подаренная мною, не подтверждение тому?
— Да, Блодьювидд. Я сейчас сильнее любого другого эльфа в Арде.
— Ну вот, так стоит ли огорчаться? Просто, видимо, богиня во мне жадновата) Одного ей показалось мало. Мне было бы печально потерять вас. И я высоко ценю… — помолчала, пытаясь сформулировать прилично, — ваше тепло и нашу близость.
Владыка засмеялся:
— Под теплом и близостью ты имела в виду, что я заставляю тебя терять голову в постели.
— И это тоже.
А про себя подумала, что, если раньше моё тело воспринимало близость с ним, как близость с богом, способным доставлять нечеловеческое удовольствие, но сознание не слишком этим заморачивалось, то сейчас я понимаю, заимев, так сказать, некоторую статистику, что это не общая для всех эльфов черта. Леголас прекрасен, но если бы не моя влюблённость, то физически, конечно, он и рядом бы не стоял. Сравнивать невозможно, но вот сравниваю же. Хотя настоящая статистика начинается от тридцати… В этом месте Трандуил прервал мыслеблудие сухим:
— Настоящей у тебя не будет.
Да слава господу. Она не нужна мне, просто думается всякое…
— Нужно как-то подтвердить настоящесть моего чувства? — спросила немного с насмешкой, но всерьёз собираясь выполнить это, — может, вашему величеству мечтается всё-таки о вылизывании сапог? Или о… неназываемом?
И собралась встать на колени.
— А, нет… я не любитель, — Трандуил удержал меня, снова засмеявшись, — Блодьювидд, я сейчас тебя совсем ничем порадовать не могу. Не сегодня. Прости.
— Вы меня радуете своим существованием. И что колечко надели, — я уселась обратно в кресло.
На душе полегчало, и я с любопытством спросила:
— А что, неназываемое считается отвратительным? Или просто противным, как жевание соплей, например?
У принца-то я спрашивать не стала, чтобы не шокировать его, для него это, кажется, что-то важное.
— Блодьювидд, не хочу тебя огорчать, но скорее второе) Мало кому нравится, мало кто любит. Воспринимают противным извращением. Думаю, потому что считается, что семя всегда должно попадать туда, куда положено для зачатия. Смешно, конечно, но сакральные запреты часто бывают смешными. И да, для аранена это важно. Он думает, что ты угадала его самые тайные и стыдные желания, и самоотверженно, из любви к нему, исполнила. Если бы он уже тебя не любил, то мог бы влюбиться только за это.
Я фыркнула, подумав, что вот какова, оказывается, моя попаданческая суперспособность. Минет. Тьфу!
— И да, осторожнее с ним в этом плане, он хрупок.
С раскаянием начала уверять, что буду аккуратнее относиться к здоровью принца.
— Не здоровье. Он здоров, как мало кто. Осторожнее с его сердцем, — сухо сказал Трандуил.
Чорт, однако владыка в качестве свёкра весьма суров)
Он только захихикал:
— Не знаю, насколько это тебя порадует, но обратная ситуация, то есть ласки ртом в сторону женщины, совершенно обыденны. Чуть ли не наравне с поцелуями используются. Считается естественным для знакомства)