Королевские игры
Шрифт:
Уил все еще хмурился, однако в его взгляде мелькнул неподдельный интерес.
– Наверное, вы правы. Думаю, сегодня же соберусь с духом и предложу свой текст Неду Аллену или Дику Бербиджу.
– О, как бы я хотела оказаться рядом! Более преданного союзника и защитника вам не найти!
Розамунда со смехом покачала головой.
Уил улыбнулся и тотчас вновь превратился в самоуверенного и дерзкого молодого придворного.
– Скажем, если устроить маскарад, минутку, позвольте подумать… ну, например, переодеться в костюм пажа
Розамунда не смогла скрыть изумления:
– Вы ведь шутите?
– Вам решать, шучу ли я или говорю серьезно, - усмехнулся Уил.
– Готов обеспечить костюмом, но вот храбрости прибавить не смогу.
Волнение вспыхнуло и тут же погасло. Невозможная авантюра. Мастер Крейтон, конечно, всего лишь дразнит.
– Мучительно привлекательная идея, однако абсолютно невыполнимая.
Уил пожал плечами:
– Почему же? Если передумаете, сообщите.
С грустной улыбкой Розамунда покачала головой.
– Пора возвращаться в дортуар; соседки скоро встанут. Ведите меня во дворец, только медленно, чтобы я успела запомнить дорогу.
Когда Розамунда вошла в спальню, Джоан одевалась.
– Где же ты была? Я так волновалась, что ты опоздаешь: прежде чем явиться к королеве, надо позавтракать.
– Проснулась рано и решила прогуляться.
– Розамунда посмотрела на соседок, чтобы поздороваться и пожелать доброго утра, однако те явно не хотели замечать новенькую.
– Вода есть или надо идти самой?
– Нет, нам приносят.
– Джоан показала на один из туалетных столиков, где стояли таз и кувшин.
– Только она уже не слишком чистая, потому что мы все умылись.
– О!
Розамунда с отвращением взглянула на мутную жижу. Значит, зевать по утрам опасно. Или здесь действует правило старшинства, и рассчитывать на чистую воду нельзя? Наверное, сегодня придется обойтись без умывания. Всего лишь позавчера, накануне представления ее величеству, Розамунде посчастливилось принять горячую ванну: оставалось положиться на продолжительный эффект.
Фрейлины завтракали в маленькой гостиной по соседству с просторной комнатой, в которой проводили время королевской службы. Наученная вчерашним горьким опытом, новая камеристка ни на шаг не отходила от Джоан и вместе с приятельницей скромно устроилась в дальнем конце длинного стола, во главе которого гордо восседала леди Шроузбури.
Во время трапезы графиня обсуждала грядущие события начинающегося дня, раздавала поручения и высказывала строгие замечания. Провинившиеся выслушивали нотации, потупив глаза, и робко просили прощения.
– А вы, мистрис Уолсингем…
Розамунда едва не подавилась куском жареной телятины; услышать свое имя она никак не ожидала.
– Да… миледи?
– Ровно в одиннадцать ее величество требует вас к себе, в личные покои. Я провожу.
Все взгляды дружно сосредоточились на новенькой - недобрые, завистливые, расчетливые. Еще бы! Вместо того чтобы прятаться в темном углу, эта выскочка пойдет к королеве! Возможно, конечно, что ее всего лишь разжалуют и прогонят прочь. Столь приятное событие послужит поводом для долгих разговоров и затейливых домыслов. Но ведь существует и иной вариант - монаршая благосклонность, а это уже непростительная провинность.
– Интересно, зачем ты ей понадобилась?
– прошептала Джоан.
– Не знаешь?
– Понятия не имею.
Розамунда покачала головой и отложила нож. Аппетит мгновенно пропал.
Наконец леди Шроузбури встала из-за стола. Остальные последовали примеру графини и прошли в большую гостиную, где заняли свои обычные места. Елизаветы видно не было. Одной из дам главная фрейлина велела читать вслух, другой - играть на клавесине, а остальным приказала заняться рукоделием. Едва Розамунда со вздохом сделала первый стежок, как услышала свое имя.
– Да, мадам?
– Ее величество сказала, что вам дозволено проводить время за рисованием, а кроме того, необходимо совершенствоваться в искусстве каллиграфии.
Леди Шроузбури не скрывала раздражения, однако Розамунда искренне обрадовалась и живо вскочила.
– Спасибо, мадам. Немедленно принесу бумагу и перья.
– Все необходимое найдете вон на том столе.
Розамунда занялась любимым делом и, как всегда, мгновенно забыла обо всем вокруг. Захотелось изобразить сцену торжественного обеда королевы в обществе французского посла. Дипломат отличался интересной внешностью - может быть, рисунок заинтересует сэра Фрэнсиса?
Когда стрелки часов приблизились к одиннадцати, графиня окликнула ее и нарушила привычное состояние творческой сосредоточенности. Розамунда неохотно отложила перо, встала, поправила платье и ленту на волосах.
Леди Шроузбури сурово оглядела ее с головы до ног.
– Пойдемте.
Дверь в покои королевы открылась сама собой, и юная фрейлина во второй раз в жизни предстала перед Елизаветой. Сделав шаг, опустилась на колени и покорно склонила голову.
– Встань, девочка.
Голос прозвучал дружелюбно, и нервозность слегка отступила.
Ее величество была одета с подобающей роскошью: платьем головной убор украшали драгоценные камни, на шее мерцало изумрудное ожерелье. Вот только сама шея выглядела не слишком молодой, и изумруды лишь привлекали внимание к морщинам и увядающей коже. Но подобные мелочи терялись в блеске драгоценностей.
– Есть работа, дитя мое.
– Королева показала на стол у окна, за которым Розамунда рисовала накануне.
– Там лежат несколько писем. Написаны они очень плохо, а потому тебе предстоит красиво и понятно скопировать тексты для моих советников.
– Она улыбнулась и пояснила: - Видишь ли, некоторые так плохо видят, что способны читать лишь самый четкий и разборчивый почерк. Боюсь, за долголетие приходится расплачиваться.