Королевский брак, или Не трать мое время
Шрифт:
— Есть новости по делу о королевском браке? — поинтересовался смутно знакомый голос.
— Как вы и предполагали, они действительно ищут женщину. Подняли всех на ноги, перерыли архивы. Впрочем, кажется, безрезультатно.
— Кажется?
— Сложно утверждать наверняка. Мы ищем сведения, милорд, — второй собеседник явно нервничал. — Но дело под контролем тайной службы, на нем гриф строгой секретности, а вы велели действовать осторожно.
Эд аккуратно выглянул из пыльной щели, где повернуться или хотя бы вдохнуть толком было сложно. Хораса Гейба он узнал сразу: старый, хотя и не близкий знакомый,
— Это не отменяет того, что мне нужны факты. Кто она?
— В том и загвоздка: никто, включая его величество, не знает. Ни имени, ни фамилии. Достоверно могу утверждать только то, что дело касается событий, произошедших около двадцати восьми лет назад.
— Откуда такая точность?
— Король провел настоящую ревизию документов того периода: газетных выпусков, официальных представлений ко двору, в особенности — судебных протоколов.
— Забавно, — Хорас в задумчивости прошелся вдоль стеллажей, стирая пыль с полинялых корешков. — Зачем искать давно потерянную любовь в юридических бумагах? Нашего монарха настигла роковая страсть к преступнице?
Эд легонько усмехнулся: ай да король, в тихом омуте чего только не водится! Вот с чьей легкой руки, видимо, служба контроля стала прибегать к услугам вольных наемников. В борьбе за счастье государства (неважно, кем и как определенное) все средства хороши.
— Надеялся, что вы вспомните что-то важное, пересмотрев записи, которые я подготовил, — продолжил безымянный человек, выкладывая на стол несколько папок. — Или, простите мою дерзость, сможете ненавязчиво расспросить канцлера. Они с королем в приятельских отношениях, уверен, лорд Луис в курсе происходящего.
— Отец держит всё в строжайшей тайне. Даже от меня, — в голосе Хораса прозвучало плохо сдерживаемое раздражение. — Считает беззубым щенком, недостойным доверия, или слишком повзрослевшим конкурентом, не знаю. Но факт остается фактом: от этой информации я отрезан.
Собеседник Хораса смущенно кашлянул и предпочел промолчать.
— Ладно. Забудь, — Хорас устало потер переносицу. — Сам проверю. А что по второму делу, по магии времени и Грейс Колти?
Эд вздрогнул от неожиданности и весь превратился в слух.
— О! Тут интереснее, — сразу оживился мужчина. — Проверка ничего не нашла, но мы оставили в лавке замаскированные активаторы. Если в руки к энье попадет рабочий артефакт времени, мы узнаем об этом незамедлительно.
Троллева задница! А вот это совсем не та новость, которая добавляет уверенности в завтрашнем дне. Эд прикусил от досады губы: идиот, знал же, что в лавке порылись законники, должен был перепроверить помещение, прежде чем отдавать свое самое большое сокровище в чужие руки.
Теперь мысль о том, что энья Колти может приступить к ремонту, перестала казаться такой приятной. Более того, если Грейс активирует хронометр, он серьезно вляпается. И потянет за собой его. Твою ж…
— Хорошо. Отдайте мне сигнальный блок. Остальные ничего не заметили?
— Конечно, нет. Иллюзиониста я подобрал сам, толковый парень и репутацией дорожит. Но, если позволите, вы уверены, что это имеет смысл? Лавка Колти — одна из десятков подобных и ничем не примечательна, как и её хозяйка.
— Грейс — лучший дипломированный интуит столицы, а работает на задворках. Эксперты утверждают, что последний всплеск магии был искаженным. Возможно, артефакт, которым пользовался злоумышленник, поврежден. Кто, кроме интуита, сможет его починить? Точнее, кто, кроме интуита, балансирующего на грани закона, возьмется за такое дело?
— Тогда почему не арестовать её сразу? Выставить слежку, взять с поличным.
— Мне нужен маг, а не ремонтник, — снисходительно пояснил Хорас. — И нужен мне лично, а не закону и королю. Он мой шанс добиться повышения. Опасную дичь легче поймать на наживку, чем выкуривать из укрытия. Было бы проще, если бы Колти согласилась сотрудничать, а теперь придется чем-то жертвовать. Или кем-то. Однако энья — подруга леди Вивьен и моя бывшая пассия, не хочу затевать громкие скандалы. С ней я сам всё улажу, частным образом. Она будет молчать.
— В каком смысле? — поперхнулся мужчина.
— О, не берите в голову.
На лице Хораса появилась настолько неприятная улыбка, что даже Эду стало не по себе. С таким гадким выражением лица обычно не о бывших возлюбленных рассуждают, а о мусоре под ногами или корме для ручных монстров. Что, принимая во внимание репутацию и методы Хораса, звучало пугающе. Конечно, норов у Грейс тот еще, дерзкий и провокационный, в чем-то раздражающий и опасный. Но она же свободная девушка, никому и ничем не обязана. Красивая, к тому же неглупая, взгляд такой… огненный.
Эд нахмурился, загоняя подальше непрошенные сочувствие и тревогу, неслышно отступил на шаг в тень. Прижался спиной к холодному камню, пытаясь понять, что же не так. Да, информацию о слежке игнорировать нельзя — это прямая угроза ему лично. Однако, если быть честным до конца, в глубине души царапнуло что-то совершенно неожиданное.
Какое ему вообще дело до Грейс? Воображение зачем-то подсунуло воспоминание о вынужденных объятиях в полутемном помещении, её дрожи и едва заметном цветочном аромате волос. Эд упрямо мотнул головой: энья Колти не невинная выпускница монастырской школы, да и с Хорасом знакома поближе многих. Сама выкрутится. И тут же скривился: совесть не преминула напомнить, что в этот раз речь шла не только о делах сердечных. И втравил её в эти дела именно он, Верткий Эд. Вовсе не по доброте душевной.
— Пока всё, можете идти.
Человек поклонился и удалился, а вот Хорас, к глубочайшей досаде Эда, похоже, решил заняться чтением прямо сейчас. Покинуть укрытие было немыслимо, пришлось ждать, когда аристократический гад закончит с бумагами или банально выйдет по нужде, и терпеливо продумывать пути отступления.
Эд нервно коснулся браслета — тот был темным и сигнала тревоги не подавал, пока всё в порядке, но… Дрянь! Девушке ведь правда угрожает опасность, такие, как Хорас, не считаются с мелочью вроде слуг, младших по титулу, простолюдинов и тем более артефакторов и наемников. Будут допросы, дознания. От обвинения в использовании магии времени так просто не отвертишься, не говоря уж о том, что со свободой придется проститься. И хорошо, если только с ней. И хорошо, если только ему.