Королевство Бахрейн. Лики истории
Шрифт:
Во времена, когда в Арабском Халифате правила династии Аббасидов (750-1258), говорится в преданиях арабов Аравии, жила в Багдаде прекрасная принцесса, дочь халифа. Была у нее уникальная по величине черная жемчужина, подаренная отцом. И она решила подобрать ей пару. Отправилась к знатному торговцу, поставлявшему ювелирные изделия женщинам из семейства халифа. Хотя лицо девушки скрывала паранджа, торговец, увидев в ее руке эту жемчужину, тот час же догадался, кто к нему пожаловал. На заданный ею вопрос, можно ли найти пару такой жемчужине, прямо ответил, что едва ли, так как двух совершенно одинаковых жемчужин в природе не существует, а такой редкой величины, да еще черного цвета, — и подавно. Вместе с тем обещал принять во внимание просьбу принцессы.
Неоднократно потом наведывалась она к торговцу, но всякий раз безрезультатно. Однажды, когда девушка появилась у него в очередной раз, торговец радостно известил ее о том, что в город прибыл известный ловец жемчуга с Бахрейна, сын прославленного в Прибрежной Аравии «охотника за перлами». И, быть может, онто и подскажет, наконец, где можно было бы найти пару для жемчужины принцессы. Произнеся эти слова, указал глазами на молодого человека, сидевшего с чашкой кофе у входа в лавку торговца.
Принцесса попросила представить его ей. Звали «охотника за жемчугом» ‘Анадом ибн Фараджом. Был он идеально сложен и хорош собой. Так гласит сказание. «’Анад, — обратился к нему торговец, — у этой женщины есть черная жемчужина, необыкновенной величины. Можешь ли ты припомнить, взглянув на нее, попадалась ли тебе такая, и можно ли подобрать ей пару?». Внимательно осмотрев жемчужину, ‘Анад ответил, что «знает эту лу’лу’». Выловил ее его покойный отец — достал из «мрачной пещеры на дне моря», южнее острова Бахрейн, в месте, где обитает страшный «морской паук» (гигантских размеров краб в речи аравийцев). Оказавшись в той пещере, сказал молодой человек, отец его обнаружил в ней собранные «пауком» и хранимые там самые большие и красивые жемчужные раковины, какие можно только найти на дне залива. И в каждой из тех, что он вскрыл, красовалась огромной величины жемчужина. Большинство из них были черными, самыми, судя по всему, обожаемыми «пауком». Задавшись мыслью непременно достать одну из них в подарок халифу, отец ‘Анада еще раз спустился на дно. Проследовал в пещеру, где и напоролся на разгневанного «паука», и вступил с ним в схватку. Закончилась она для него печально. «Страж жемчужной сокровищницы», молвил ‘Анад, задушил отца. И когда тело его всплыло на поверхность, то в корзинке за поясом красовалась невероятно огромная раковина. Вскрыв ее, товарищи отца обнаружили в ней ту саму великолепную черную жемчужину, показанную ‘Анаду принцессой.
Девушка поблагодарила молодого человека за увлекательный рассказ, и попросила поделиться с ней другими, известными ему историями о «сокровищах моря». Пригласила в гости. Ловец откликнулся на приглашение с радостью. И на следующий же день явился во дворец. Стражники незамедлительно препроводили его к принцессе. Приняла она его по всем правилам арабского гостеприимства. Угостила фруктами, прохладительными напитками и кофе с финиками. Затем, усевшись на кресло напротив него, стала задавать интересовавшие ее вопросы о сказочной подводной пещере с редчайшими по величине жемчужинами и о «морском пауке-гиганте». Полюбопытствовала, можно ли проникнуть в эту таинственную, сокрытую от «мира людей» пещеру-сокровищницу?
Если кому-либо и удастся пробраться в нее, сказал ‘Анад, то вынести оттуда раковину он едва ли сможет, ибо это — смерти подобно. «Паук» такого смельчака настигнет и убьет. Как не пыталась принцесса убедить молодого человека сделать это, добиться своего так и не смогла. И тогда пошла на хитрость. Во время их следующей, третьей встречи, приоткрыла часть лица, показала ‘Анаду свои очаровательные глаза и спросила лукаво: мог бы он, по просьбе этих глаз, бросить вызов чудищу морскому, стражнику пещеры? Увидев струящиеся светом яркие глаза принцессы-прелестницы, молодой человек пообещал, что черную жемчужину, в пару той, что у нее уже имеется, он непременно добудет, чего бы это ему не стоило, даже жизни. Она же, услышав слова его, молвила в ответ, что, если это ему удастся, если достанет он ей жемчужину-пару из сокровищницы «паука морского» и принесет во дворец, то клянется честью, что исполнит любое его желание.
Распрощавшись с принцессой, ‘Анад вернулся на Бахрейн. Вскоре с пятью ловцами оказался в том самом месте, где погиб его отец. Воды залива были спокойными. С парусника хорошо просматривалась на дне «пасть пещеры паука». У входа в нее густо росли «коралловые деревья». Перед спуском под воду ‘Анад распорядился, чтобы ловцы, «услышав» поданный им сигнал, подергиванием за веревку, тут же вытаскивали его на поверхность, и так быстро, как только смогут. После чего, привязав камень к ноге, стремительно опустился на дно. Сразу же проследовал в пещеру. В самом конце ее, на стенах, увидел несколько десятков огромных жемчужных раковин. Не мешкая, срезал одну из них. И тут вход в пещеру загородил гигантских размеров краб, тот самый «морской паук». ‘Анад не растерялся, и ударил ему в глаз кинжалом. Чудище морское, скрежеща от боли зубами, обхватило его своими лапами-клещами. ‘Анад, не переставая, разил и разил его своим кинжалом, удар за ударом. «Паук» разжал клещи и выпустил ‘Анада из своих смертельных объятий, и тот спасся. Товарищи, уловив поданный им сигнал, вытащили его на поверхность, вместе с желанной добычей — огромной раковиной. Оказавшись на паруснике и отойдя на безопасное расстояние от логова краба-великана, ‘Анад вскрыл раковину и обнаружил в ней черную жемчужину, такую же, какая имелась у принцессы.
Спустя месяц после этой «охоты», ‘Анад стоял перед входом во дворец халифа и просил стражу, чтобы о нем тотчас же доложили принцессе. И обязательно при этом известили о том, что у него есть именно то, о чем она грезит, днем и ночью. Не успел он все это сказать, как стражники, заранее предупрежденные принцессой о возможном появлении молодого человека с такого рода просьбой, тут же отворили ворота и препроводили его к принцессе. Встретила она ‘Анада, догадываясь о цели его прихода, с открытым лицом. ‘Анад приблизился к принцессе, встал на колени и преподнес в подарок жемчужину. В состоявшейся затем беседе за чашкой кофе поведал ей все, как было. Выслушав его, принцесса сказала, что, согласно их уговору, теперь и он должен открыть ей свое сокровенное желание. Ответ молодого человека, страстно влюбленного в принцессу, предугадать было нетрудно. Мое сокровенное желание, ответил он, глядя принцессе в глаза, — чтобы ты стала моей женой. Конечно же, я понимаю, что такая прекрасная белая жемчужина, как ты, совсем не пара такой черной, как я. Произнеся эти слова, он достал из-за пояса кинжал, которым сразил морского «паука», и вонзил его себе в сердце. Так, согласно преданию, ушел из жизни влюбленный в принцессу ‘Анад, потомок в третьем колене освобожденного из неволи чернокожего раба-африканца (25).
Сезон жемчужного лова продолжался несколько месяцев. Все то время, когда главы семейств находились в море, семьи их должны были на что-то жить. Поэтому перед выходом в море каждому из ловцов жемчуга, из числа ныряльщиков, капитан выплачивал предоплату (салафийа), вразмере 15-20 рупий.
После окончания «жемчужной охоты» ловец получал долю с улова-добычи — тисгам.
В зимний период времени, когда на «жемчужную охоту» не выходили и деньги, заработанные за предыдущий сезон, заканчивались, ловцы обращались к своим капитанам за субсидиями (фигурируют в речи аравийцев под словом «карджийа»').
Все выплаты ловцам капитаны заносили в специальные журналы. Образовывавшиеся долги ловцы обязаны были непременно возвращать. Их вычитали с причитавшейся ловцу доли улова. Непокрытые части долгов переносились на следующий год, но уже с установленным процентом. Долги, остававшиеся после смерти ловцов, переписывались на их братьев и сыновей. Случалось, что капитаны списывали долги ловцам, если те, по их настоянию, брали в жены вдов своих погибавших товарищей. Ныряльщик, основательно задолжавший капитану, становился его собственностью. Капитан мог расплачиваться им за свои долги. Если долги умиравших ловцов переходили на их несовершеннолетних детей, то те отрабатывали долги, выполняя разные работы в домах капитанов, состоя табабами (учениками) на судах, а затем и ловцами, как их отцы.
Капитаны, в свою очередь, оказывались в долговой кабале у таввашей (торговцев-оптовиков), ибо им и принадлежали, как правило, суда, которые они брали у них в аренду.
Первым из правителей в шейхствах Прибрежной Аравии, кто решился внести изменения в эти многовековые и кабальные в целом для ловцов правила и нормы жемчужного лова, был владетель Бахрейна шейх Хамад Аль Халифа. Его примеру последовали и другие правители. Главные положения реформы сводились к тому, что доходы, получаемые капитанами судов от продажи жемчуга, подпадали под строгий контроль шейхов; долги ловцов их потомками не наследовались.