Короли Вероны
Шрифт:
«Где ты, Франческо? Почему ты не с нами, почему не защищаешь свой город и своего наследника?»
В ушах ее прозвучал ответ: «Если бы я хотел, чтобы он был в безопасности, зачем бы я стал оставлять его на твое попечение? Это ты его бросила».
Катерина застыла, охваченная необъяснимым предчувствием. Руки ее задрожали.
– Скорее домой!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Солдаты Пьетро едва успели забаррикадировать вход на указанную Скалигером улицу, когда падуанцы предприняли новую атаку. Как и предполагал Скалигер, враги не стали преследовать отряд Баилардино, а решили окружить его. В свое время воины Ксеркса I прошли козьей тропой; теперь падуанцы обнаружили предательские улочки, совершенно неожиданно для них занятые маленькими отрядами.
Перевернутая телега с соломой и нечистотами вряд ли могла сдержать натиск падуанцев, взалкавших славы; горстка защитников казалась им вовсе не стоящей внимания. Пьетро старался не сосредоточиваться на боли в правой ноге. Он стоял между телегой и стеной и только успевал отражать удары мечей. Конь его находился в конце улицы, на случай если понадобится отступить. Но Пьетро не желал отступать.
Бок о бок с Пьетро мавр размахивал трофейной алебардой, в его руках походившей на топор демона. Морсикато, укрепившийся на телеге, ругался последними словами. Остальные люди Пьетро снова затянули песню; песня звучала не столь вдохновенно, как в первый раз, потому что ряды певцов значительно поредели. Падуанцы шли по своим же убитым и раненым – им не терпелось вырваться из двора и начать масштабную резню.
Из-за дыма Пьетро не видел, куда приходятся его удары. Вдруг перед ним упал горящий факел. Пламя прошлось по доспехам, искры взметнулись и обожгли лицо. Пьетро поморщился – и тут же сообразил, для чего может пригодиться факел. Уклонившись от удара, он швырнул факел на телегу. В тот же миг улицу заполнил густой запах горящей соломы. Еще через секунду телега была объята пламенем, а Пьетро и его солдаты смогли отступить и перевести дух. Несколько конных падуанцев попытались перескочить через пылающий барьер – лишь для того, чтобы их надели на копья или разрубили алебардой. Мертвые тела послужили дополнительным укреплением.
Откуда-то появилась фляга с вином. Пьетро хлебнул, прополоскал рот и выплюнул вино, тотчас пропахшее дымом и пылью. Затем сделал несколько глотков и передал флягу дальше. Один из солдат вытирал кровь с лица мавра.
– Синьор Морсикато, как вы? – спросил Пьетро.
– Держимся, но падуанцы вот-вот прорвутся. Обязательно.
– Я слышал колокольный звон, – обнадеживающе произнес Пьетро. Доктор, выбившийся из сил, только кивнул.
Мавр посмотрел на небо и изрек:
– Будет дождь, а это хорошо.
– Разве? – в ужасе спросил доктор.
– Конечно. – Мавр усмехнулся. – Засуха кончится.
Морсикато вытаращил глаза. Солдаты захохотали. Мавр явно заслужил их доверие.
– Не Теодоро, а Тарват, верно? – шепнул Пьетро.
Мавр кивнул.
– Скоро привыкнешь.
– Тарват аль-Даамин, тайный астролог принцев и королей. Я просто подумал, лучше я назову тебя твоим настоящим именем, прежде чем… – Пьетро осекся и посмотрел на сражающихся.
– Прежде чем умрешь? Ты не умрешь сегодня, сир Алагьери.
– Смотри, такие обещания обязывают, – рассмеялся Пьетро. – А теперь объясни, что значит Арус?
– «Арус» значит «жених», – улыбнулся мавр. – Если уцелеем, расскажу, откуда такое прозвище.
– Ну, теперь хоть есть повод уцелеть.
И вдруг пылающая перевернутая телега дернулась и подвинулась прямо на них. Остановилась, протащилась еще с десяток локтей вверх по улице. Что-то толкало телегу, прикладывая огромные усилия.
Пьетро выругался.
– Таран! Все назад! Нам их не остановить!
Его солдаты и так уже отступали. Падуанцы сняли с петель уцелевшие при пожаре двери и с их помощью толкали телегу. Блестящая идея с поджогом оказалась не такой уж блестящей – солдаты не в силах были сдержать натиск горящего барьера.
Пьетро бросился к Помпею и вскочил в седло. На соседней улице было подозрительно тихо, лишь дым свидетельствовал о сражении.
– Доктор, найдите Кангранде, скажите ему, что они приближаются! Мы будем стоять до последнего.
– Тебе не удержать улицу!
– Не беспокойтесь обо мне. У меня есть план. Скорее, найдите Кангранде.
Морсикато поскакал на север. На углу он повернул направо, объезжая отряд виченцианцев.
Пьетро окинул взглядом своих солдат.
«Моих солдат», – подумал он.
На их лицах было написано ожидание. В живых осталось семеро. С самим Пьетро и с мавром – девятеро. Пьетро улыбнулся:
– Девять – счастливое число моего отца.
– Будем надеяться, что счастливые числа передаются по наследству, – произнес один из солдат. – В чем заключается ваш план?
У Пьетро не было плана. Он так сказал, чтобы отделаться от доктора. Теперь Пьетро смотрел на пустую улицу, и голова его гудела от отсутствия мыслей. Пьетро пожал плечами.
– Мы убьем каждого сукина сына, который посмеет нос показать на улицу.
Наградой Пьетро послужили мрачные кивки и ухмылки. Они погибнут, но то будет славная смерть, и их отцы и сыновья преисполнятся гордости.
Тарвату Пьетро сказал:
– Какой там сейчас расклад на небе?
– Слишком много дыма. Неба просто не видно.
– Похоже, нам конец. – Пылающая телега с грохотом приближалась. – Отступайте, идите вниз по улице! Падуанцы из-за дыма ничего не видят. Они ожидают, что мы обратимся в бегство! Они будут смотреть на север, а мы атакуем с юга! – Солдаты доскакали до угла и остановились. – Для меня большая честь руководить вами. Была.
Огонь с телеги уже перекинулся на дома. Еще напор – и телега поползет вниз по пустой улице.
– Приготовились! – крикнул Пьетро и тут же закашлялся.
Горящая телега пошатнулась и рухнула прямо перед маленьким отрядом.