Короли Вероны
Шрифт:
Но вот послышался другой звук. Неподалеку, чуть впереди. Первым порывом Пьетро было пришпорить коня и броситься на помощь, но он заставил себя спешиться и пошел медленно, держа меч наготове. Меркурио крался у ног хозяина. Раздвинув мечом кустарник, Пьетро увидел берег реки. И источник шума.
На берегу плакал от страха маленький мальчик. Пьетро огляделся по сторонам и поспешил к ребенку. При виде взрослого мальчик бросился в сторону, в то же время пытаясь защитить свою правую ручонку. Меркурио обнюхал маленького Детто, подошел к реке и приготовился войти в воду.
– Баилардетто, – произнес Пьетро, глядя на противоположный берег. Тучи сгустились, потемнело, вдобавок рассмотреть что-либо мешала стена деревьев. Пьетро старался говорить как можно ласковее. – Баилардетто, ты меня помнишь? Я тебя видел вчера вечером. Я друг твоей мамы.
Детто не сравнялось еще и двух лет; вдобавок мальчик был слишком напуган, чтобы произнести что-либо вразумительное. Он только плакал и повторял: «Мама! Мама!» Пьетро опустился на колени и протянул малышу руку. Детто вцепился в нее здоровой ручонкой.
– Дай-ка я посмотрю. – Пьетро взял правую ручку мальчика. – Я осторожно, – заверил он испуганного Детто. – Ничего не сделаю, только посмотрю. – Вокруг локтя расползался багровый синяк, сам локоть был разодран. Пьетро потрепал мальчика по волосам. – Ничего, до свадьбы заживет.
В ответ Детто уткнулся в шею Пьетро. Пьетро обнял его и погладил по спинке. Мальчик тотчас перестал плакать и принялся сосать палец.
Пьетро крепче обнял ребенка левой рукой, не выпуская меча из правой. И тут он увидел Фацио. Юноша вниз лицом лежал в воде у противоположного берега, и набегавшие волны тотчас окрашивались в красный цвет.
Что же делать? Патино здесь переправился на другой берег, чтобы сбить собак со следа, а Детто и Фацио оставил, чтобы задержать своих преследователей. Пьетро отпустил Детто, воткнул меч в прибрежный песок и за подбородок осторожно приподнял головку мальчика.
– Скажи-ка, малыш, куда повезли твоего братика? – Детто смотрел непонимающими круглыми глазами. – Ческо. Скажи, где Ческо?
– Там. – Детто указал на ручей.
«Значит, Патино пошел вниз по течению, – понял Пьетро. – Патино хочет, чтобы я повернул назад. Не дождется».
Однако что же делать с ребенком? Будь Детто постарше, можно было бы посадить его на Каниса верхом и отправить коня домой. А так…
– Детто, ты должен быть смелым. Смелым, как твой папа. Мы с тобой поедем спасать Ческо. Договорились?
Мальчик поднял на Пьетро огромные, полные слез глаза. Понял ли он хоть что-нибудь? Вдруг Детто кивнул.
– Спасать Ческо, – как эхо, повторил он.
Пьетро вернулся в кусты, к Канису, отвязал его и повел к воде. Вытащил из песка меч. Держа Детто на руках, как-то умудрился усесться верхом. Усадил мальчика перед собой и направил коня в воду. Меркурио бросился следом, чтобы снова взять след.
Они миновали тело Фацио. Пьетро прикрыл Детто глаза рукой, чтобы мальчик не увидел трупа.
«Фацио, клянусь: Патино за все заплатит».
Граф Сан-Бонифачо лежал на усеянном трупами поле битвы. Его охраняли, но это было излишне: граф умирал и думал лишь о том, сколько ему еще мучиться. Больше никаких мыслей не водилось в его голове, взор то и дело затуманивался, перед глазами все плыло.
Вдруг он увидел Кангранде. Пса. Они никогда не встречались, эти двое. Никогда не говорили наедине. Но граф безошибочно узнал Кангранде – в облике Пса легко прослеживались черты его предков. Кангранде приближался, с ним была женщина, одетая в мужское платье. И в ее лице прослеживались черты предков. Без сомнения, сестра Кангранде. Винчигуерра попытался сесть прямо, насколько позволяла рана. Прислонившись спиной к дереву, граф заставил себя успокоиться.
– Мой милый граф! – Голос у Кангранде был добрый, почти нежный.
– Песик!
Кангранде отпустил караульных и встал на колени, чтобы осмотреть повязку графа.
– Рана серьезная, – прищелкнул языком Кангранде. – Не мешало бы ее промыть. Вам очень больно, милый граф?
– Сейчас уже нет – нога онемела, – отвечал граф.
«Какая трогательная забота. К чему бы это?»
Граф умирал, а умирающие не ведутся на ласковые слова.
– Вы, наверно, сами наложили повязку? Неплохо, но лучше все же показать доктору.
– Не стоит беспокоиться.
– Попробую найти врача. Теперь вы мой гость, и я стану обращаться с вами как с пропавшим, а затем счастливо обретенным братом. Впрочем, вы ведь и есть такой брат. – Винчигуерра моргал, Кангранде осматривался. – Вот проклятье! Морсикато только что был здесь. Знаете, граф, Морсикато три года назад залечил почти такую же рану. Если бы не он, мой друг Пьетро Алагьери остался бы без ноги, а то, может, и вовсе распрощался бы с жизнью. – Кангранде снова взглянул на ногу графа. – Кажется, ваш случай посложней. Да куда же Морсикато запропастился?
– Ты ведь сам дал ему поручение, – вмешалась Катерина.
Кангранде нахмурился, словно пытаясь вспомнить.
– Разве? Ах да, он же должен разыскать кое-кого из рыцарей. Ну ничего, на Морсикато свет клином не сошелся. Не бойтесь, граф, мы доставим вас к другому врачу. И глазом не успеете моргнуть, как снова будете на ногах и еще немало неприятностей нам доставите. – Кангранде похлопал графа по плечу, словно непослушного ребенка, поранившегося по собственному неразумению. Затем поднялся, приблизился к своему коню и явно собрался уезжать. У сестры его был такой вид, точно она проглотила лягушку, однако она ни словом не отреагировала на намерение брата.
– Подождите, – прохрипел граф. – А как же мальчик?
– Какой мальчик? Пьетро? Он поправился. Немного прихрамывает, но сегодня надел доспехи и со своим отрядом задал жару падуанцам. Нечасто видишь такую доблесть. Пьетро – воплощение рыцарского духа; впрочем, таким он и должен быть – ведь это я посвятил его в рыцари. А теперь извините, граф, у меня дела.
Большая кровопотеря дала о себе знать – граф разразился криком:
– Нет! Не Алагьери. Мальчик – ее мальчик, ваш сын. Франческо. – Граф перевел дух. – Пошлите гонцов в палаццо, о великий Скалигер. Вы увидите, что ваше сокровище похитили у вас из-под носа.