Корона Меднобородого
Шрифт:
— Они бы могли всю нечисть и все колдовство в мире извести.
Вольф фыркнул от удивления.
— Ты представляешь, сколько в мире всякого колдовского?
— Нет.
— Сказал человек с даром Ужиного короля.
— Ладно, сглупил. Но священников в мире полно.
— Не путай колдовской мир и слуг дьявола.
— Не понял.
— У вас на Руси считается, что в лесу леший, в реке — водяной, в овине — овинник, в бане банник и даже в доме домовой. Никто с чертями их всех не равняет, даже священники.
— Бес это бес, а водяной это водяной.
— Дьявол завлекает к себе
— Ну да, это все я знаю.
— Священники говорят, что любое чародейство не от Господа, но борются только с тем, что исходит от нечистого. Им и этого по уши хватает. По правде говоря, добрые христиане наносят друг другу несравнимо больше ущерба, чем нечисть. На фоне разбойников и бытовых ссор, погибших от лап нечисти настолько мало, что их обычно списывают на злых людей или превратности судьбы. Для того, чтобы по твою душу пришли тайные монахи, надо стать легендарным живоглотом и в своем живоглотстве превзойти и разбойников, и сеньоров.
Вольф вздохнул.
— Но твоим родичам все-таки доставалось, — утвердительно сказал Ласка.
— Угу.
— Вы же сильные и на рану стойкие. Не представляю, как кто-то еще выжил бы после Двора Чудес.
— Я бы там сдох к чертям, если бы не ты. А другому вервольфу ты же сам и снес голову. Ты и мне не так давно два ребра сломал. Головой. Помнишь, почему?
— Благословился.
— Ты всего-то попросил благословения. А за орденскими монахами сам Господь Бог. И им неважно, ведьма или оборотень уже стакнулась с дьяволом или еще в пути, как Оксана или Амелия. Страшные люди. Раньше, говорят, колдунов было больше, и они были смелее, а Папы сидели в своем Риме и боялись за стену высунуться. Но, когда начались Крестовые походы, Рим понял, что в христианском мире полно желающих убивать и умирать во имя Господа. Рим, он, знаешь, большой. И авторитетных людей там много. И знания о мире там в библиотеках копятся. Не так уж сложно укрепить и направить добровольцев, которые уже есть.
— У нас на Руси с чудищами всегда богатыри боролись, — сказал Ласка.
— Русь в некоторых вопросах пока не доросла до европейского уровня. У вас государственных-то служб толком нет. Не говоря уже о купеческих. Если только Новгород скинется и наймет, и то вряд ли. У вас там даже понимания нет, что такие специальные службы. Князь сажает всех ближних за стол, тут же новости докладывают, тут же совещаются, тут же охотников спрашивают, а не находят, так назначают. Так богатырями и становятся. Один раз победил чудовище — тебе почет и слава, второе чудище появилось — уже сразу к тебе побегут, а за третье с тебя еще и спросят, почему сам не уследил, почему за тобой бегать должны.
— А у немцев как?
— У немцев в этой их империи полсотни субъектов со своими законами. На уровне императора только-только что-то появилось. Вот у Папы порядок и у французов более-менее. Не говоря уже об османах.
— Я приметил, что Рафаэлла фон Нидерклаузиц что-то знает про Подземье.
— Шила в мешке не утаишь. Она единственная дама,
— Кто снес?
— Отец и его золотая компания, кто же еще.
— Колдовством?
— Говорят, что алхимией.
— Это не одно и то же?
— Плотнику скажи, что он столяр.
Ласка смутился. Он отлично знал, что в христианском мире каждый честный труженик с гордостью отличает свой род занятий от всех остальных, даже и родственных. Стоило ожидать, что в воровском и в колдовском мирах устроено так же. Но иногда для обозначения рода занятий может использоваться несколько слов и все правильные. Значит, надо запомнить, что алхимия и колдовство не одно и то же.
— Так на тебя не рассчитывать? — спросил он, — А Доминго стоит пригласить?
— Попррробуй не пррригласи! — крикнул Доминго, который все это время тихо сидел на сундуке, приподняв клювом брошенный туда плащ, чтобы не попасться на глаза.
— И я поеду, — сказал Вольф.
— Почему? Ты же не хотел?
— Пока тебе все это рассказывал, вспомнил, что с тобой удача, а Нидерклаузиц хорошо платит.
19. Глава. Поисковая операция начинается с инструктажа
Следующим утром Ласка забрал Элефанта, и посыльный от Фредерика проводил их вместе с Вольфом и Доминго на место сбора.
Компания собралась довольно странная.
Первый отряд. Фредерик и Рафаэлла верхом и в трехчетвертных доспехах. С ними всадник в охотничьей одежде, восемь обвешанных оружием рейтар, две оседланные запасные лошади и четыре фургона Службы Обеспечения с холщовым верхом. Арсенал, лазарет, склад и полевая кухня, как сказала Рафаэлла. Возчики, повара и оружейники выглядели как ветераны боевых действий. Старые, битые, хромые. Но надежные.
Ответственным за лазарет оказался Антонио Бонакорси, дипломированный врач. Мишель Нострадамус пришел пешком, передал Фредерику тубус с картами и ушел, не дожидаясь, пока компания отправится в путь.
Второй отряд. Герр Кассий Хохратте, без «фонов» или «светлостей». Ласка видел его в Хофбурге, офицер замковой стражи. Человек с выражением лица, которое иначе, как «хитрой мордой» не назовешь. При нем с десяток пестрых ландскнехтов, приехавших на пароконном фургоне. Все как на подбор, с узкими плечами и толстыми задницами. И все на одно лицо. Скошенный лоб и скошенный подбородок, нос вперед, длинные висячие усы.
Третий отряд. Ласка верхом на Элефанте. К передней луке седла приторочен скрученный плащ, а на нем сидит огромный красно-зеленый попугай. С ними Вольф на обычной лошади.
Из «Арсенала» вылез оружейник и выдал обоим по солдатскому шлему с широкими полями и подшлемником. Посмотрел на Доминго, почесал в затылке.
— Хоть накидку ему какую-то дайте.
— Дадим, — ответил Вольф и сунулся в седельную сумку, — Для чего? От холода, для маскировки?
— От пауков, змей или летучих мышей с потолка. Первый раз?
— Да.
— Инструктаж запомните как «Отче наш».
Ждали кого-то еще. Фредерик дал команду спешиться, но сам остался в седле.
— Пока ждем господина графа, проведем инструктаж, — сказал он, — Прошу всех подойти и внимательно выслушать.