Корона Меднобородого
Шрифт:
Радуня села на землю и заплакала. Овечки сбежались ее утешать.
— Поехали с нами, — сказали они, — В страну фей, где всегда тепло.
— Я домой хочу! К маме с папой. У меня жених есть, вдруг он уже с другой помолвлен? — плакала Радуня.
— Жениху письмо напишешь, что жива-здорова. А с Меднобородым феи поговорят. Нечего чужих овечек брать. Попросят его тебя не обижать, он согласится. С феями ссориться никто не хочет.
— Ага, напишу, — всхлипнула Радуня, — У меня ни бумаги, ни чернил.
Овечки привели ее на постоялый
Следующим утром овечки взяли для Радуни побольше еды и сказали, что будут гнать по черным дорогам и днем и ночью. Они местные, им можно. Девушка постеснялась расспрашивать о правилах Подземья и снова села в карету.
Но не успели они выехать из Оломоуца на юг, как карету нагнал Меднобородый верхом. Стоило ожидать. Загнал на сухой дороге сомов или вспомнил, что башню не запер. Вернулся, а кареты нет. И ключницы нет, и перстня, и веретен.
Похоже, на черных дорогах упряжная скотина не устает. Овечки держали скорость так долго, что Радуня перекидала в Меднобородого все запасы еды и стала кидаться отломанными деталями кареты. От бешеной погони шарахались попутные и встречные чудища. Одна огромная змея, которую долго-долго обгоняли, состроила вдогонку удивленную морду.
— Не уйдем! — крикнула старшая овечка, — Выходим наверх!
Резкий поворот. Подъем. По глазам ударил солнечный свет.
— Ай! Не вижу! — Радуня вцепилась в какую-то ухватистую деревяшку.
— Отстал! — крикнула овечка, оглянувшись, — Эти лошади днем наверх не выходят!
Овечки замедлились и тоже остановились.
— Распрягай нас быстрее, — сказали они, — По колдовским дорогам мы карету утащим, а по нормальным она слишком тяжелая для нас.
Чуть-чуть приоткрыв глаза и закрываясь ладонью от солнца, Радуня распрягла бедняжек.
— Ой, а здесь горы, — удивилась она.
— Это Альпы, — сказали овечки.
— Какие высокие, — удивилась Радуня, — Нам теперь через горы идти?
— Да. Чем дальше от подземных вод, тем меньше силы у Меднобородого.
— А мы сможем перейти горы?
— Конечно. Копытца маленькие, им любой выступ в горе — ступенька. Ты за наши бока крепче держись, не дадим тебе пропасть. Оглянись, там не Меднобородый?
Вдалеке на дороге появился толстый силуэт в короне.
— Он самый. Догонит нас?
— На своих широких лапах он даже ходит как утка, бегает еще хуже, а уж по горам лазать и вовсе не сможет. Мы быстрее него на ту сторону перелезем.
— А если он под землю спустится, там проскачет по черной дороге и нас на той стороне встретит?
— Плохо. Давайте тогда бежать не слишком быстро, чтобы он думал, что нас догонит.
Что-что, а бегать на длинные дистанции Радуня никогда не умела. Овечки повели ее по дороге, уходящей вверх в горы, и с бега очень скоро перешли на быстрый шаг. По пути пару раз попадались местные крестьяне и принимали девушку с овечками за пастушку. Правда, Радуня не говорила по-немецки и не понимала, о чем с ней заговаривают. Крестьяне же не говорили по-польски. Скорее всего, они пытались понять, что за странная дурочка в дорогом, но не праздничном, городском, но не местном платье гонит в бедные горные деревни пять красивых овечек неместной породы и ни одного барашка. К кому она там может идти и не заблудилась ли?
Меднобородого крестьяне и вовсе не замечали, как будто он им глаза отводил. Он сильно отстал, и за поворотами горной дороги потерялся из виду. Но овечки все еще слышали, как он шлепает по дороге, и чувствовали его запах.
— Нам на юг, — сказала старшая овечка, — Дорога слишком плохая, если пойдем по ней, попадем в конце концов в тупик. Там будет деревня с людьми, а мы и на пустой дороге привлекаем внимание. Срежем через горы.
Свернули в узкую долину между горами. Слева пологий склон, справа крутой, и под ним течет ручей. Кажется, оторвались. Поворот, долина заканчивается крутым обрывом, с которого в ручей ниспадает водопад.
На небе откуда-то сбежались тучи. Пошел мелкий дождик.
— Меднобородый колдует, — сказали овечки, — Вода придает ему сил. Бежим быстрее.
Первая овечка без труда поднялась по склону, который Радуня посчитала непроходимым для человека.
— Я тут все пальцы до крови обдеру, — сказала Радуня.
— Не бойся. Мы встанем на уступы, а ты цепляйся не за камни, а за нас, — ответили ей.
Овечьи ноги намного удобнее, чем скользкие камни. Девушка полезла наверх, не портя руки. Хорошо, что обрыв не такой уж высокий. Чуть выше трехэтажного дома.
На середине пути она услышала внизу громкий бульк и оглянулась. Из ручья под самым водопадом высунулась жабья морда с медной бородой и в короне.
— Попались! — крикнул подземный король.
— Быстрее! — шепнули овечки.
Радуня полезла быстрее, но Меднобородый опередил ее. Он собрал водопад в водяную веревку, полез по ней на руках, цепляясь клешнями, и одновременно с беглянками достиг плоского верха горы, откуда стекала вода.
— Все тут, — сказал он, — Сейчас я вас в такое превращу! И тебя тоже, глупая девчонка!
Старшая овечка с разбегу прыгнула ему в лицо. Радуня и не думала, что овцы умеют так ловко прыгать. Король отмахнулся от нее клешней, овечка отлетела в сторону.
Остальные напали на Меднобородого как стая собак. Молча, с разных сторон. Укусили за ноги, ударили копытами по широким ступням. Радуня так и стояла как дура, не зная, что делать. Как можно нападать с голыми руками на противника, у которого клешни длинные и острые как рыцарские мечи. Где взять какое-нибудь оружие, желательно, колдовское.