Корона скифа (сборник)
Шрифт:
— Клянусь, что сделаю все возможное, чтобы корона попала в руки к тому, кто ее достоин!
Веселая игра
Ночью от дома Зонтага-Брука отъехали две кареты. Они были подрессорены и имели мягкий ход. Колеса были обиты войлоком. Лошадей обули в специальные валяные сапожки. Экипажи катили по улицам сонного города совершенно бесшумно.
На Воскресенской горе кареты медленно пробирались закоулками. Остановились они на пустыре за церковью. Зонтаг-Брук шепнул Улафу:
— Здесь у нас выходит запасной подземный ход, сейчас мы в него спустимся и пройдем к дому героя Севастополя Севастьяна Огурцова. Через минуту из карет вышли три женщины, у одной на руке была надета корзина с крышкой. Во тьме, в зарослях боярки и шиповника, земля словно расступилась перед этими тремя.
Минут через десять эти три женщины очутились в подвальном помещении старинного дома. Там их уже ждал Севастьян Огурцов. Подвал был хорошо освещен фонарями, там были картины на стенах, добротные диваны и лакированные столы. На одном из столов стояли вина, закуски, фрукты, и торт — в виде короны.
Женщина, принесшая корзину, осторожно поставила ее на пол, откинула крышку. Из корзины вылез улыбавшийся Зонтаг-Брук.
— Если бы кто-то и уследил нас в кустах, то все равно ничего не понял бы! — весело сказал он. Пусть ищут трех женщин! Спасибо тебе, Алена, ты несла меня аккуратно, не уронила.
Философ Александрович, дорогой друг Улаф, снимайте парики и платья, теперь таиться нечего! Здесь мы в безопасности. Ход плотно закрыт камнем. В этом доме вверху плотно закрыты ставни и двери. Свет из подвала наверх не попадает. К банкету все готово. Осталось нам пройти к подземному к колодцу, вынуть несколько камней из кладки. Мы скоро узнаем: существует знаменитая корона или же нет!
Сейчас отправимся, я только выкурю сигару на счастье. В подземном ходе курить, увы, нельзя. Севастьян! Раздай кирки, ломы и заступы.
Подземный ход был отрыт основательно, в рост человека, лишь длинной Алене приходилось чуть пригибаться. Впереди семенил Зонтаг-Брук, освещая ход фонарем. Он оборачивался, скалил свои коричневатые зубы:
— Каково? Инженерная мысль работает и в Сибири! Прочные стойки, стены обшиты строгаными плахами, тут можно даже жить при желании! Я плохих работников не держу, сразу увольняю!
Вскоре они достигли цели. Зонтаг-Брук осветил фонарем часть выпуклой каменной стены колодца:
— Эта стенка старинного колодца, внизу, почти у его основания. Сейчас мы вывернем пару каменных блоков и увидим его дно.
— Послушай, что я тебе скажу, братец ты мой! — обратился к Зонтагу-Бруку Философ Александрович. — А не получится ли так: мы вывернем эти камни, а в подземный ход хлынет вода?
— Не получится, многоуважаемый Философ Александрович! Вы, конечно, известный золотопромышленник, многое повидали, но ведь и мы не зря грызли науку. Я рассчитал глубину залегания водоносного слоя в этом месте. Мои люди замерили колодцы в соседних дворах. Другие мои люди подняли кое-какие старые документы в управе. Мы выломаем камни как раз над уровнем воды.
— Дай-то бог! А то у меня нет никакого желания намокнуть, у меня и так ревматизм!
Они начали долбить швы между камнями. Сцепка был очень прочной. Сломалась кирка в руках у Горохова. Севастьян Огурцов расшиб себе ломом ногу. Тогда Алена сказала:
— Все отойдите! — она так саданула ломом, что из камня посыпались искры, и он чуть повернулся:
— Пошел, падла! — по-жигански вскрикнула Алена, — подвернула камень ломом, и огромная каменная глыба свалилась к ее ногам. Алена поплевала на ладони, схватила лом и вывернула второй камень.
— Теперь следует раскопать дно, — сказал Зонтаг-Брук.
— Отойдите! — повторила Алена, подоткнула подол и с заступом в руках полезла на дно колодца. Она ковыряла ил лопатой, вбрасывая его в подземный ход, ибо больше бросать его было некуда. Причем очередную порцию ила швырнула прямо на лысину Философу Александровичу.
— Эй, баба! Не дури, а то я тебя проучу! — разозлился Философ Александрович.
Зонтаг-Брук заговорил успокоительно:
— Она же не нарочно, Философ Александрович, она, вообще-то, добросовестная работница.
В это время Алена вскрикнула:
— Есть что-то! Сейчас достану!
Она наклонилась, крякнула и вытянула из вязкого ила небольшой, окованный медью сундучок. Нате!
Она подала сундук Зонтагу-Бруку, но тот предложил Улафу Страленбергу вскрыть крышку сундука. Улаф поддел ее киркой, она со скрипом отворилась. Внутри был замшелый кожаный мешочек. Улаф трясущимися руками попробовал развязать шнурок, но не получилось. Философ Александрович вытащил из потайного кармана кинжал и разрезал кожу. Зонтаг-Брук посветил фонарем. В свете фонаря проглянули запыленные пластины золота и красные прямоугольники драгоценных камней.
— Есть! Корона есть! Поздравляю! — воскликнул Зонтаг-Брук. — идемте скорее на праздничный ужин!
Они вернулись в подвал в великой радости. Зонтаг-Брук водрузил корону в центр праздничного стола, разлил вино по бокалам.
— За победу! За магнетическую корону скифских королей! — провозгласил свой тост Матвей Зонтаг-Брук. — Кушайте мой коронный торт!
— А корона действительно магнетическая? — спросил Философ Александрович.
— И не сомневайтесь. Пейте! Смотрите, как переливаются рубиновые огни! Вы видите, в камнях возникают картины! Видите?
Все уставились на корону. Камни были тускловаты, они вовсе не переливались, как сказал ученый-коротыш. Но все же каждый увидел в глубине камня что-то свое.
Карты золотых залежей разглядел в них Горохов. Улаф Страленберг увидел в глубине одного из камней своего предка в железных латах.
Алена увидела в камне своего сынка Петюшку, который стал важным господином в дорогой одежде.
— Вы уверены? — спросил Улаф Страленберг. Он сморгнул, и лицо предка исчезло. Теперь он уже и не верил, что видел его.