Корректор
Шрифт:
– Худшее ещё впереди, – промямлил он…
Фроузен подскочил к нему, пальцы сомкнулись на горле.
– Кто тебе позволил выйти наружу?
Альмарик позеленел не столько от боли, сколько от выражения лица тауматурга – какого-то чужого, дикого.
– Я думал… ты снаружи… я спасать, – просипел он.
Фроузен разжал пальцы, гнев ушёл также быстро, как и вспыхнул.
– Спасать… Лучше скажи, как вы здесь очутились.
Альмарик поправил одежду, глаза заискивающе взглянули в лицо.
– После того, как влез в это чертово сияние, я оказался здесь. Ну, испугался, конечно. Сиянье погасло, а вы исчезли. Я покричал, но никто не ответил. Тогда я сделал всё как ты в прошлый раз. Только здесь отличающаяся плитка оказалась с рисунком некродоса.
– Кого? – не понял Фроузен.
Альмарик ткнул пальцем в мёртвую тварь.
– Некродоса.
Он судорожно втянул воздух, словно опять переживает кошмар.
– Я переместился в склеп у Браласа. Воины оказались на месте, а ты пропал. Я испугался ещё больше. Тебя не было очень долго, ну я и заставил их воспользоваться порталом, рванул сюда. Мало ли, может ты уже переместился и вышел наружу. Дверь почему-то открылась, стоило коснуться рукой. Мы вышли, а некродосы словно нас ждали. Я даже крикнуть не успел. Хорошо ты появился, а то бы они во всех…
Ближайший к ним воин завалился на спину. Тело забилось в конвульсиях, он замычал. Пальцы заскребли по нагруднику, будто он пытается разорвать доспех. Альмарик прикрыл рот ладонью, глаза с жалостью и страхом уставились на дёргающегося воина.
– Великий Ваалар Гаал, началось.
Фроузен кинулся к навью. Тело несчастного выгнулось в его руках дугой. Воин вырвался, перевернулся на живот, пальцы полностью погрузились в твердую, словно вытоптанную множеством ног, почву, он попытался уползти от Фроузена. Ноги внезапно отказали, воин взвыл, пополз на руках. Но и руки перестали слушаться, лицо ткнулось в землю. Конвульсии закончились так же внезапно, как и начались. Воин затих. Фроузен в остолбенении наблюдал, как под доспехами и одеждой мёртвого воина что-то задвигалось. Тело перевернулось на спину, слегка осело, ноги и руки на глазах усохли. Нити, связывающие губы, разорвались с резким хлопком, рот широко раскрылся. Из глотки высунулась чёрная безглазая голова с широкими жвалами. За ней полезло белое желеобразное тело, с многочисленными короткими ножками, каждая из которых заканчивается широким когтем. Морда ударилась в землю, челюсти впились в почву. Выпученные глаза воина лопнули, стекли к вискам, из глазниц показалось две личинки поменьше. Фроузен содрогнулся от омерзения. Посох достал выползших из глазниц. Тельца лопнули с мокрым звуком, желтоватая слизь и водянистые внутренности образовали небольшую лужицу. Сосуды еще немного пульсировали, мышцы дёргались, но и их коснулась смерть. Первая личинка благополучно исчезла в земле, после неё остался лишь холмик взрыхлённой земли. Ещё два воина завалились на спину. С ними произошло то же самое, только на этот раз Фроузен был готов и прикончил всех тварей.
– Их тоже создали люди? – спросил он у замершего Альмарика.
Паж, потрясенный увиденным и дрожащий как паутина на ветру, кивнул. В груди Фроузена кольнуло, боль стремительно разрослась, её острые зубы вонзились в плоть, отрывая всё новые куски, будто в теле завелась личинка некродоса. Но он даже не испугался, готовый вырезать дрянь из тела и зубами порвать на куски. Молодой тауматург дал себе слово, что доберётся до людей и тогда… Не хватит фантазии, чтобы понять ожидающей их участи. Но сначала надо выжить, выжить любой ценой, даже раненым доползти до города, зубами цепляться за землю, если руки и ноги откажут. Посетила идея попытать счастья и переместиться в другое, более безопасное, место, но память услужливо возвратила холод смерти, исходящий от странных призрачных существ, и Фроузен передумал.
Воины по приказу Альмарика быстро собрали доспехи и оружие павших. Фроузен недовольно посмотрел на пажа.
– У тебя есть посох, – пояснил он свой странный приказ, – вот и я хочу прикупить такой же или хотя бы меч подлиннее, а не эти обрезки. А денег у нас – камень наплакал. Продадим доспехи, и если денег хватит, приобрету что-нибудь подходящее.
Тела пришлось бросить. Фроузен на прощанье окинул их взглядом. Вид останков уже не просто воинов, а товарищей, бившихся с ним плечом к плечу, горьким воспоминанием занял очередную страницу книги памяти, и свет, показавшейся над горизонтом луны, позволил рассмотреть и запомнить каждую мелочь.
Отряд двинулся по едва видимой тропинке, виляющей по склонам гор и иногда спускающейся к подножию. С вершин каменных громадин вялой лавиной пополз туман, молочный, непроглядный, несущий на равнину холод и незнакомые запахи. Он гигантским покрывалом опустился на мир, и вскоре путникам пришлось идти чуть ли не на ощупь. Луна так и не зашла, отчего туман приобрёл тёмно-серебристый оттенок. Одно радует – в тумане не только они не видят.
Несколько раз стукнувшись о внезапно выскакивающие из тумана валуны, Фроузен выругался, но злость не ушла. Тогда он сильно толкнул очередную преграду. Огромный валун словно того и ждал, легко вывалился из своего гнезда. Туман, как пугливое животное, шарахнулся в сторону от летящего гиганта. Множество камней устремилось за ним вслед. Потревоженное эхо долго металось между склонами гор, отчего показалось, будто лавины сходят одна за другой. Но и оно затихло. В тишине, справа, со стороны равнины, донёсся тоскливый вой. Мышцы Фроузена напряглись, руки поудобнее перехватили посох, ноги прощупали поверхность, выбрав наиболее ровную и надежную. Отряд замер.
– Что это? – спросил молодой тауматург.
Паж дёрнулся.
– Ка… ка… кажется кропусы. Великий Ваалар Гаал, хоть бы они нас не учуяли. Эти и в тумане отыщут.
Пошли быстрее. Тропа повернула к подножию горы. Вой повторился, но гораздо ближе и с нотками радости. Фроузен перешёл на бег. Команда за спиной не отстала, но каждый новый крик звучал всё ближе и ближе. В тумане появился новый запах – отвратительно резкий, какой-то липкий, одежда провоняла сразу. Донесся топот лап. Неожиданно из тумана вынырнул бок огромного валуна. О поверхность словно кто-то могучий когти точил – работа дождя и яростного горного ветра.
– Скорее наверх! – крикнул Фроузен.
Тауматург пропустил остальных вперёд, сам забрался на камень последним. И вовремя. Туман заклубился, замелькали многочисленные тени. Шорохи и скрежет о валун чем-то твёрдым дополнило разочарованное поскуливание. От вони заслезились глаза, дышать пришлось ртом. Фроузен попытался разглядеть тварей, но из-за густого тумана даже спины сидящих рядом навьев едва видны. Тогда он попытался медленно спуститься.
– Куда ты? – прошептал Альмарик, тауматург застыл.
Шорохи стихли, будто животные разом исчезли. Повисла тишина, в которой можно услышать падение волоса. Лишь мощная вонь указывает на то, что твари не ушли. Фроузен осторожно спустился ещё на шажок вниз. Ещё шажок. Ещё… Из тумана выскочила волосатая голова. Челюсти с такими зубами, что и ногу барцелиса с легкостью перегрызут, клацнули около лица. Чёрные глаза зыркнули люто и голодно. Голова исчезла в белых клубах. Шорохи возобновились с большей силой, камень заскребли многочисленные когти. То там, то здесь из тумана показывались омерзительные морды. От страха Альмарик едва не забрался на навьев. Некоторым тварям удалось когтями зацепиться за нижние выступы камня, но залезть повыше не получилось. Будь валун немного меньшего размера, беглецов давно бы стащили. Фроузен попытался шарахнуть одного из наиболее настырных посохом, но у кропуса оказалась отличная реакция: мощные челюсти капканом сомкнулись на древке, тауматург едва не свалился от потянувшей вниз тяжести. Тварь рванула сильнее, из горла вырвался злобный рык. Спасло от падения то, что паж ухватил молодого тауматурга за балахон. Двое воинов вовремя подстраховали Альмарика. Из тумана одновременно вынырнуло две кошмарные головы. Челюсти клацнули около древка. Фроузен понял, что если не освободит посох, то либо потеряет его, либо свалиться с валуна. Он дёрнул изо всех сил. Хрустнуло, раздался визг. Навершие посоха болезненно ударило в грудь. Фроузен повалился на Альмарика. Воины затащили обоих как можно выше. Желание воспользоваться посохом как дубиной отпало.
Вскоре поднялся лёгкий ветерок. Словно чего-то застеснявшись, туман медленно попятился, полез в щели, заполз под камни. Ветер отогнал его на равнину. Последние лоскуты исчезли, но положение отряда лучше не стало. Если бы Фроузен отважился на спуск, его разорвали бы вмиг, потому как камень осадили одиннадцать крупных тварей. Голова каждой непомерно велика по отношению к телу, покрыта короткой бордовой шерстью. Передние ноги крепкие, мощные, прекрасно приспособленные для удержания жертвы, когда челюсти отрывают от неё куски. Зато задние – слабые, отчего кропусы передвигаются странным припадающим на круп бегом. Бурого цвета с тонкими чёрными полосами шерсть является прекрасной маскировкой на равнине. Вид жертв, таких желанных и близких, заставил их активнее прыгать вокруг камня. Альмарик ткнул пальцем вдаль, Фроузен всмотрелся. По равнине в их сторону несётся ещё одна стая таких же «красавчиков».