Корзина желаний
Шрифт:
Глава 10
Дом алхимика располагался в Дымном переулке, где из труб вместо обычного дыма поднимались пары ртути и кипящего свинца еще в те времена, когда Средний город был единственным внешним кольцом, окружавшим Верхний. За прошедшие века мало изменилось, не считая лишь того, что наиболее удачливые и богатые алхимики переселились повыше, а менее удачливые, начинающие или те, чьи эксперименты порождали слишком много неприятных для обоняния и вредных для легких паров, переселились в Нижний город, на Зольную улицу. Норис Белтарид, будучи человеком известным и далеко не бедным, вполне мог бы позволить себе переезд в Верхний город, но чрезвычайная скупость не позволяла ему это сделать. Даже заказ на дом Байлу Хадзи он сделал, рассчитывая не поселиться в Верхнем, а выгодно перепродать дом, внутреннее пространство
И вот теперь эта здоровенная туша возвышалась над Вийоном подобно горе и пристально глядела на него через прищуренные, глубоко посаженные глазки, в которых плескались подозрительность и агрессия – не потому, что Вийон успел совершить что-то такое, что могло бы разозлить Харбуса (несчастный корзинщик всего лишь постучался в дверь по адресу, сообщенному ему Байлом), а потому, что таково было всегдашнее состояние Харбуса.
– Ты кто? – Процедил громила.
– Я… я… Вийон Рауп… простите…
– Не мямли. – Хрипло оборвал корзинщика Харбус. – Что надо?
– Мне нужно… – Вийон почувствовал, что у него пропал голос. Сглотнул и повторил еще раз:
– Мне нужно увидеть вашего господина, Нориса Белтарида. Очень важное дело.
– Какое еще дело? – Скривился Харбус. – Ты вообще кто ты? Что ты?
Вийон понял, что если он начнет объяснять, что ему в действительности нужно и о чем он собирается говорить с Норисом – его точно не пустят. А то и отделают так, что потом даже сотоварищи-корзинщики не узнают.
– Я должен… – Вийон снова сглотнул и постарался говорить увереннее. – Должен ему кое-что передать.
– Я передам. – Харбус протянул руку.
– Нет, это… на словах. Кое-что важное. Важное сообщение.
Харбус несколько секунд молча смотрел на худощавого человечка, ростом достававшего ему едва ли до середины груди, а весом уступавшего хальстальфарцу, как минимум, втрое. Взгляд его был злобен и раздражен. Вийон уж было подумал, что жуткий сторож с волосами цвета грязной соломы сейчас его убьет – просто сдавит шею двумя пальцами и слегка их сожмет – но тут на лице Харбуса отразились какие-то мучительные внутренние процессы, связанные с попыткой что-то вспомнить или сопоставить.
– А, так ты от Милгая Арсина? Принес ответ?
Вийон поспешно кивнул, даже не сообразив поначалу с чем соглашается и за кого себя выдает – просто уцепился за свой единственный шанс. Чуть позже пришло осознание: названное имя принадлежало одному из известнейших астрологов Дангилаты, потомку семьи звездочетов, вот уже несколько поколений оказывавших услуги богачам и аристократам на Первой улице Звезд. Ужас сковал внутренности Вийона. Что будет, когда все раскроется?
– Иди за мной.
Внутри домик Нориса Белтарида оказался не слишком чистым и чрезвычайно захламленным. Норис скупился на слуг и, конечно же, ничего не убирал сам. Повсюду громоздились пыльные емкости – стеклянные, глиняные и металлические – некоторые из которых были пусты, другие же заполнены мутными жидкостями; бутыли, колбы, горшки и мешки с сухими ингредиентами, образцы минералов, щипцы, трубки, измерительные приспособления, а также многочисленные странные приборы непонятного назначения заполняли как многочисленные полки, так и пол, оставляя для прохода по дому лишь небольшие дорожки. Ставни на окнах были опущены, источниками освещения в прихожей служили лишь масляная лампа в руке Харбуса и тусклый мерцающий свет со стороны кухни. В комнате, которая в ином доме могла бы стать небольшой, но уютной гостиной, а в доме Нориса Белтарида напоминала еще одну захламленную кладовку.
Оставив Вийона в комнате, охранник вышел – по тяжелым шагам, заставлявшим отчаянно скрипеть старую лестницу, стало ясно, что он поднимается на второй этаж. В комнате, где оказался Вийон, также были закрыты ставни (а одно из окон дополнительно еще и закрыто небольшим шкафчиком), но огонь в камине, не смотря на летнее время, был разожжен и в его свете Вийон смог осмотреться. Висящий над огнем закрытый котелок иногда издавал булькающие звуки вкупе с приторно-соленым запахом, подобного которому Вийон не встречал никогда: что бы не варилось в этом котелке, это точно была не похлебка. На стенах, в местах, не занятых полками или шкафами, висели бумажные и пергаментные листы с таинственными изображениями, сразу показывающими, что хозяин сего дома не чужд высокому искусству науки и магии. Глаза Вийона быстро привыкли к полутьме; заинтересовавшись изображениями, он подошел ближе, стараясь не наступить при этом на какую-нибудь колбу, ржавый прибор или пакет с реагентами.
На одном из листов был изображен вписанные в круг человек с шестью ногами и шестью руками, при том лишние конечности в местах, примыкающих к телу, не соседствовали с показанными на первом плане, а вырастали из тех же самых мест, словно принадлежали другим людям, стоявшим за первым, либо же изображали различные положения одних и тех же рук и ног. В теле человека присутствовали также странного вида круги и звезды – восемь общим числом, если большой кристалл, расположенный немного пониже горла, считать за один из этих звездчатых кругов – или же семь и один, если не считать. Звездчатые круги были связаны между собой линиями, и когда Вийон отвлекся от рисунка человека и сосредоточил внимание только на линиях и кругах, он вспомнил, что нечто подобное как-то палочкой на земле нарисовал Айнри Тозол и объяснил ему, что это – изображение семи душ, или семи тел; при том, поскольку Живой Алмаз, являясь вместилищем высшей из душ, сам не является душой, а Лийт, в свою очередь, будучи высшим и вечным, не может быть никак обнаружена – эти два звездчатых круга считаются за один. Две пары сфер были расположены слева и справа от Живого Алмаза, занимавшего место в центре верхней части человека: Анк и Тэннак – слева, а Тобх и Келат – справа. Тела бессмертия и магии, и судьбы и разума, соответственно. От Живого Алмаза, Тэннака и Келат линии тянулись к сфере в районе пупка – это была Шэ, сфера жизненной силы. Между ногами, ниже паха, располагалась сфера, называемая Холок – последняя из семи человеческих душ, наиболее плотная и инертная, соответствующая плотскому миру. Тонкий и не по-детски серьезный голос Айнри вспомнился вдруг Вийону с такой точностью, словно прозвучал над ухом в эту самую минуту, а не шел из прошлого двадцатипятилетней давности: «Душа не содержится в теле, само тело – это лишь одна из душ, наиболее грубая и видимая лучше других.» Тогда, в прошлом, Вийона поразило это утверждение, поскольку оно все переворачивало, заставляя совершенно иначе смотреть на известное, но удивление длилось недолго, будучи непоседливым, как все дети, он быстро забыл об этих словах, вернувшись к своим обычным играм и занятиям. Но сказанное осталось где-то в глубине – затем, чтобы неожиданно и не к месту всплыть сейчас, в доме, куда Вийон пробрался обманом, в ожидании хозяина, который сразу же разоблачит его. Сказанное жило в нем все это время, и было вспомнено и осознано лишь сейчас, спустя долгих двадцать пять лет.
Вийон перевел взгляд на другой рисунок. Тут у него никаких особенных воспоминаний не возникло, но, как и всякий ильсильварец, он сразу понял, что изображено и с кем ему предстоит иметь дело. Линии на пергаменте также складывались в изображение человека, и в его тело также были вписаны звездчатые круги – но куда более крупные и числом всего лишь три. Над и за головой человека, словно нимб, сияло благое Солнце, в середине груди находилась Луна, а в паху, словно клякса или многоногое насекомое, чернело Светило Тьмы, Горгелойг. Рисунок этот означал, что хозяин дома, полностью или частично, разделяет учение лекханитов – последователей Короля-Еретика, веривших в Космического Человека, внутри которого содержится все сущее, все миры, все боги и духи.
Под этим рисунком был еще один, частично скрытый пергаментом с Космическим Человеком – Вийону захотелось подойти ближе, приподнять и рассмотреть его хорошенько, но в этот момент он услышал тяжелые шаги наверху, и поспешно отступил назад. Харбус грузно спускался по скрипучей лестнице, но когда закончил свой путь, то не вошел в гостиную, а двинулся куда-то еще. Вийон ждал, но ничего не происходило. «Может быть, хозяин дома сейчас занят и он велел охраннику вернуться к своим обязанностям, а сам подойдет позже?» – Подумал Вийон. Он вновь сделал несколько осторожных шагов среди бутылей, минералов и реагентов и приподнял край пергамента.