Кошка Фрося и другие животные (сборник)
Шрифт:
Так они и стояли – она, покачиваясь с компасом на каблуках, он, благородно поддерживая ее за центр тяжести. Сопротивляться было опасно или не хотелось, а может, она была занята своими фэн-шуистскими расчетами и не обратила внимания. Так бывает. Как бы то ни было, мой знакомый архитектор находился на волне надежды. И тут появился заказчик. Фэн-шуйная красотка сказала:
– Тут надо все переделывать, а лучше вообще перенести фундамент на два метра к востоку, и разверните дом фасадом на запад, пусть солнце встает в спальне.
Архитектор забыл про пошедшие по швам джинсы и вопросительно взглянул на заказчика, у которого уже начал расходиться по швам мозг, его поднимало
– Хорошего вам фэн-шуя, – и уехал, хлопнув «Маздой». А потом сидел и жаловался мне: – Ненавижу фэн-шуй. Жаль, хороший был бабец, сочный.
Фрося у нас, несмотря на скверный характер, чувствует все энергетические потоки и поэтому часто норовит меня задушить своим шикарным телом. Ложится мне на голову и перерождается в трансформаторную будку. Мама говорит:
– У тебя с головой всегда было плохо. Тебе ее при родах удачно помяли, поэтому ты долбанутая, а это очень ценится в женщинах.
А я сижу с Фросей на башке, как Наденька Шевелева, и что-то там себе думаю, а может, не думаю. Кто знает, что там происходит в голове у долбанутых женщин.
Про заек
Бабулечка открывает дверь и говорит:
– О, Марея, выпала как из пизды на лыжах. Ракель, как говорится, ты откель?
У бабулечки всегда ко мне много сравнительных степеней. Как хуевина от часов, как хрен на блюде и многие другие приятные вещи. А я перед тем тряслась пять часов в маленьком вонючем автобусе, и на меня множественно дышали перегаром, и в тот момент я была хмурый и неприятный человек и лаяла на людей. И поэтому молча просикатила в туалет, дабы не расплескаться на ковры.
Мама заходит и говорит:
– Зазналась, она у нас теперь прозаик.
– Про что? – говорит бабулечка. – Каких таких заек? Пельмени будете?
Мама говорит:
– Мы привезли коту два килограмма минтая.
Бабулечка оживилась:
– Сейчас быстро коту нажую, тогда и пообедаем.
А кот сидит и тоже неприятный человек, и готов уже всех порвать и порваться сам. Он мечтает о Кубе и девчонках, роме, сигарах и отрастить черные с проседью кудри на голове и груди. Сам кот при этом белый с незнамо откуда забредшими рыжими нелепыми кусками в самых смешных местах – где усы и причиндалы. И гости приходят и видят – кот с огромными «этими самыми» и усы четким квадратом. Ясное дело, не свои. Да не может такого быть. И каждый старается подергать – не накладные ли? Потом гадают, где стащил? А кот не ворюга какой-нибудь, и «эти самые» – вообще оптический обман. Рыжее на белом чрезмерно выделяется и где-то даже полнит основное тулово. Он даже не жирный ворюга. Он благородный пират, он весело грабит и убивает, и морская соль в вороном мехе, а потом ром, сигары, девочки, подушку поправьте.
В общем, все мешают котовьему счастью, и, чтобы отомстить, он решает не худеть сегодня, к тому же бабулечка так вкусно нажевала минтаю с белой булкой. Решает наесться так, чтобы избавить уже себя от этого мира. А бабулечка не ведется и ставит ему тазик. Мол, кушай, дорогой котик, подыхай от обжорства. И кота разрывает от противоречий. Конечно, точечно мстить всегда эффективнее. Бабулечка будет рыдать и идти за гробом. И все будут говорить: «А ведь он, несмотря на “эти самые”, был славным котом и просто хорошим человеком. Не уберегли, не уберегли». И все плачут, и гудят трубы механического завода, а вот вступили химического и – в качестве квинтэссенции – медеплавильного комбината, в котором лучшая столовка в истории человечества.
За этими мыслями кот засыпает у тазика, продолжая есть. Потому что мастерство не пропьешь. А то пишут про каких-то заек, тьфу. Кх-кх, плохо нажевала, зараза.
37,3
Муж у меня такой муж. Он, если что-то принимается делать, отдается этому чему-то полностью. Например, болеет простудой. Лежит и помирает. Температура аж 37,3. Говорит:
– Ты уж тут без меня шпицев не обижай, хорошие парни растут. – И слеза крупная стекает.
И я ночью по пять раз просыпаюсь пощупать, жив ли. А он просыпается и тоже меня проверяет.
Или, например, упаковывает какую-нибудь свою офигенскую баранину в какие-то тряпки. Часа по три. Мы, женщины, как? Раз-раз, суп сварила, поставила пирог печь, заложила белье в стиралку, посуду в посудомойку, побежала машину дров нарубила, в магазин сгоняла, елку на мелкие куски порубила. А муж нет. Он снег готовится отгребать часа по два, потом идет и через пятнадцать минут приползает без спины умирать и начинает со мной голосом Радзинского общаться. И я ему разрешаю водочки для профилактики. И у меня уже прямо условный рефлекс: Радзинский – водочка.
Или сидит варит суп. Он не просто варит суп, он ВАРИТ СУП. И конкретно этим занят часа два. Он серьезен и сосредоточен, как хирург. Скальпель, зажим, тампон. Всем выйти из операционной. Мы, женщины, варим суп как? Раз-раз, закинули одно – убежали, прибегаем, только чтобы закинуть следующие продукты. И суп у нас как-то сам по себе варится, самостоятельно.
Бабулечка у меня чемпион по лепке пельменей. Как налепит, как налепит, что мы потом все чемпионы по бегу в туалет. Зато все дома, как и запланировала бабулечка. Муж расстраивается, что у него не получается искусно вылепливать эти чудесные женские пиписьки. Сидит, настойчиво лепит и ждет, когда количество перерастет в качество. Гордо говорит, что у него всегда так было. И если часто тренироваться отгребать снег, то можно состязаться со снегоуборочной машиной.
Я говорю:
– Ты потом сможешь состязаться только в составе параолимпийской сборной, вид спорта – подводные шахматы.
Он бросает пельмени и говорит:
– Да я же еврей-ихтиандр! Смотри, какая у меня грудная клетка!
И идет тренироваться в шахматы с задержкой дыхания. И я его за каждую победу награждаю шоколадной медалью. Иначе сразу 37,3.
Про то, как на одной фазе
У нас на линиях электропередачи случилась авария и всю ночь была одна фаза. Смотрите телик, люди добрые, приятного вам замерзания. Шпицы отправились с нами в долгое эротическое путешествие. В баню. Топить печь и кутаться в одеялы. Сосед переселил всю семью в дизельный «Мерседес». Им было весело. Они всю ночь заливисто смеялись. Дизельные «Мерседесы», вероятно, так хорошо отапливаются. И в салоне у них поэтому лето. Пахнет травой и потолок грибами утыкан.
Шпицы всю ночь ходили за нами и боялись потерять. Без них никуда не выйти, даже в туалет. И уж тем более в баню. Так и передвигались связкой по четыре. Фрося эвакуироваться отказалась. Проснулась, перевернулась на другой бок, сказала:
– Идите, я их задержу.
А мы сидели на полке с двумя брутальными шпицами, практически в каменном мешке. Совсем не пошевелиться. Ждали электричества. Потом нас положили, тоже под охраной. Приказали спать и ушли ужинать баней. Мы орали им русским языком, а они только прижимали мускулистые уши и продолжали жрать дальше. Муж встал и набрызгал везде антигрызином. Не помогло. А антиохерин закончился еще на Фросе.