Кошка среди голубей
Шрифт:
— Вам нравятся опыты? — спросила мисс Бланш.
— Конечно, нет. Справедливость — мой долг. Мисс Спрингер посмотрела на коллег и улыбнулась.
— Надеюсь, что здесь никто ничего не спрятал? — спросила она.
Никто не ответил, но все поняли, что мисс Спрингер — неприятная особа.
— Могу я спросить вас, мисс Бульстрод?
Мисс Бульстрод перестала писать и посмотрела на покрасневшую мисс Джонсон.
— Да,
— Эта Шейста — египтянка?.. Ее нижнее белье…
Мисс Бульстрод с изумлением подняла глаза.
— Ее… ну… ее бюст… лифчик…
— Но что странного в ее бюстгальтере?
— Ну, это необычно… я имею в виду. не вмещает… именно так… Это… ну… втискивает… грудь… совсем излишне…
Мисс Бульстрод прикусила язык, чтобы не рассмеяться.
— Наверное, мне лучше пойти самой и посмотреть, — сказала она серьезно.
Шейста глядела на них с удивлением, когда они явились к ней.
— Видите, эта часть скреплена проволокой и… — неодобрительно сказала мисс Джонсон.
Шейста начала оживленно объяснять:
— Но вы посмотрите на мои груди, они же не очень большие, и я не похожа на женщину. А ведь очень важно для девушки показать, что она — женщина, а не мальчик.
— Впереди очень много времени для этого. Вам только пятнадцать лет, — сказала мисс Джонсон.
— Пятнадцать лет — это уже женщина. А разве я похожа на женщину? — Она обратилась к мисс Бульстрод, которая серьезно смотрела на нее:
— У меня маленькие груди, поэтому я хочу сделать так, чтобы они не казались маленькими. Вы понимаете?
— Я прекрасно понимаю, — ответила мисс Бульстрод. — Но английские школьницы, как вы видите, в пятнадцать лет еще совсем девочки. И все должны носить одежду, соответствующую их возрасту. Мне кажется, что вы можете носить бюстгальтер на вечерах или при поездках в Лондон, но не каждый день. В нашей школе много внимания уделяется спорту и различным спортивным играм, и одежда не должна стеснять тело.
— Это плохо, все эти прыжки и беготня, — грустно сказала Шейста, — и гимнастика. Мне не нравится мисс Спрингер, она всегда кричит: «Быстрее, быстрее, не останавливайтесь». Я устаю.
— Это необходимо, Шейста, — сказала мисс Бульстрод, голос ее стал властным. — Ваша семья прислала вас учиться в английскую школу. Спорт необходим для развития организма.
Выйдя из комнаты Шейсты, она с улыбкой обратилась к мисс Джонсон:
— Это правда, Шейста вполне сложившаяся девушка. Ей легко можно дать и двадцать лет. Мне понятны ее чувства… Хотя в умственном развитии ей далеко до Джули Эпжон.
— Я хочу, чтобы они все были, как Джули, — сказала мисс Джонсон.
— А я нет, — живо откликнулась мисс Бульстрод. — Все девочки не могут быть одинаковы, и хотеть этого — глупо.
«Глупо», — думала директриса, проверяя школьные сочинения. Это слово она долго повторяла про себя. «Глупо, глупо». Глупое домашнее воспитание, глупые дети, глупое раздражение
Мисс Бульстрод вспомнила, как они с Чедди, преданной Чедди, начинали создавать школу. Сколько с этим было связано трудностей! И средств не хватало, и детей отдавали им поначалу неохотно. А теперь! Мидовбанк известен не только в Англии, но и в Европе! И все потому, что мисс Бульстрод никогда не боялась экспериментов, тогда как Чедди довольствовалась традиционной системой преподавания. Хотя надо отдать ей должное — мисс Чедвик всегда приходила на помощь, когда эта помощь была необходима. Как, например, в случае с леди Вероникой. А новый спортивный павильон! Он был построен благодаря Чедди.
«Что ж, вместе мы действовали неплохо, — размышляла мисс Бульстрод. — Если мы теперь уйдем, у нас есть на что прожить до конца дней своих. Интересно, уйдет ли Чедди? Возможно, что нет. Ведь школа — ее дом. Она будет надежной опорой для новой директрисы».
Мисс Бульстрод понимала, что преемницу пора подобрать. Вначале руководство будет совместное. Знать, когда уйти — одна из величайших необходимостей в жизни. Уйти прежде, чем откажут силы — для этого нужно уметь смотреть в лицо правде.
Мисс Бульстрод кончила проверять сочинения, отметив про себя, что у Джули Эпжон — оригинальный ум. Дженифер Сатклиф показала отсутствие воображения, но продемонстрировала умение анализировать факты. Мери Вайз, конечно, блеснула эрудицией, прекрасной памятью.
Мисс Бульстрод позвала секретаршу и начала диктовать письма.
«Дорогая леди Валенс! Джейн доставляет беспокойство с едой. Прилагаю отчет доктора».
«Дорогой барон Эйзингер! Вы можете отложить все дела в Опере…»
Час прошел быстро. Мисс Бульстрод сделала паузу.
«Анна — хороший секретарь, — подумала она. — Лучше, чем Вера Лоример. Странная девушка, эта Вера. Неожиданно бросила работу… А сколько нервов она мне попортила…»
— Это судьба, — сказала мисс Бульстрод, диктуя последнее письмо. Она облегченно вздохнула. — Так много глупостей приходится делать. Писать письма родителям — подобно кормежке собак. Как будто разговор может запушить зубную боль.
Анна засмеялась. Мисс Бульстрод изучающе посмотрела на нее.
— Что заставило вас взяться за секретарскую работу?
— Не знаю… У меня нет особых способностей.
— Вы не находите эту работу однообразной?
— Я полагаю, что мне повезло. У меня не было возможности выбирать работу. Я работала у сэра Мервина Тодхантера, археолога, затем у сэра Эндрью Питера. Я была секретаршей у Моники Лорд, актрисы — вот это было изумительно!
Она улыбнулась воспоминаниям. — Это хорошо, что вы теперь среди девушек, — сказала мисс Бульстрод.
— К сожалению, у меня больная мать, и временами ей становится хуже… Так что приходится бросать работу, возвращаться домой и ухаживать за ней.