Кошмар на улице Зелёных драконов
Шрифт:
Жрец засмеялся, громко, мощно. Смех внезапно оборвал.
— Моему богу ничего не стоит возродить ваши жилища! — громко объявил он, двигая жезлом.
Обломки чужого храма, заборов, усадеб — большие и мелкие камни — все поднялось вверх, слилось.
Люди, заорав, шарахнулись. Мне отдавили ноги и больно приложили по груди.
За обломком, на котором стоял старик в одежде степняков, все куски разломанных стен и ворот сложились в высокий, изогнутый, напоминающий коготь столб. В один единый черно—серый камень слились, с голубоватыми блестками—искрами, застывшими внутри немного матовой поверхности.
— Мой бог умеет творить такие чудеса, каких здесь еще никто не видывал! Он сможет возродить ваши дома, а вам не придется приложить к этому даже мизинца! — громко и с достоинством объявил жрец. — Мой бог — великий Хэ У — способен защитить вас от любого чудовища! Мой бог милосердный и, понимая все ваше состояние, он просит лишь о немногом — падите ниц, восславьте великого Хэ У как главного и единственного бога в этом городе! На века отдавайте сердца ваши и ваше служение только ему! Объявите, что в Шоу Шан каждый верит, что нет на Небесах бога сильнее и достойнее великого Хэ У! Принесите ему жертву и воздвигните сегодня храм из того, что есть. Пусть благороднейший и милосердный Хэ У станет главным богом на земле! Он единственный достойный бог на Небесах!
В завершение своей пылкой речи жрец поднял правую руку, осторожно притягивая к себе.
Люди шарахнулись от связанной лошади, которую невидимою силою протащило сквозь толпу. Лошадь, коричневая, только белая полсока вроде наконечника копья спускается между глаз к ноздрям, отчаянно ржала. Отчаянно волочились за нею черные хвост и грива. Красавица!
Я с тоской проводила ее взглядом.
Следуя новому движению руки жреца, лошадь подтащило к возникшему столбу—когтю и примотало внезапно появившимися толстыми веревками. Лошадь, то есть, конь, отчаянно заржал, пытаясь вырваться, но веревки держали слишком крепко.
— Принесите жертву богу Хэ У! Воздвигните ему храм! Разрушите остальные! — жрец потребовал — и на правой его руке появился черно—красный кинжал каменный — будто кровавые струйки текли по застывшему камню.
Люди, впечатленные новым колдовством, боязливо на колени опустились. Осталась стоять только я одна из толпы.
Взгляд жреца холодный остановился на мне. Люди даже не смели поднять глаза и повернуться посмотреть.
Снова война богов и верующих! Как же я устала!
— Ты дерзкая, — холодно сказал старик в одеждах степняков.
И пусть меня покарает твой бог, однако я считаю, что боги не заслуживают почтения! Сердце мое умерло семь лет назад. Сердце той искренней, пылкой девочки уже умерло. Я больше не способна верить, что какой—то из богов и небожителей однажды придет меня защитить.
Взгляд его давил, словно я стояла возле падающей скалы, но с места сдвинуться не хотелось.
Что способен сделать враг тому, чье сердце уже умерло? Я уже потеряла все, во что я верила. Я потеряла даже мой драгоценный гуцинь. Мой единственный гуцинь!
— Ты смелая. Ты мне нравишься, — возвестил жрец внезапно.
Невидимою волною меня подтолкнуло вперед. Я вскрикнула, отчаянно руками взмахнула, силясь устоять.
Его силою иль его жуткого бога меня вынесло к столбу—когтю и привязанной лошади. В воздухе возле меня завис его кроваво—черный кинжал. И… гуцинь, высеченный из черного дерева, с золотыми узорами, украшенный перламутром.
— Убей эту лошадь, девочка! — потребовал старик. — Ты станешь его жрицей! Станешь главной и самой великой женщиной этого города! Мой бог милосерден — он исполнит твои мечты, в отличии от тех жалких мальчишек!
Он… видел мои мысли. Видел… меня и их! И даже… предложил мне гуцинь.
— Зачем вам я? — уныло взглянула снизу вверх, найдя его испытующий, застывший взгляд.
Мне показалось, что внутри его глаз свивается, растекается пламя.
— Сильному богу нужны сильные жрецы! — ухмыльнулся он. — С тобой великий Хэ У перевернет этот мир! Ты напишешь новую историю этого города и своего рода вместе с ним!
Искушение было слишком велико. Неужели, никто может стать кем—то? Стоит только поверить?..
Я сжала каменный кинжал, ужасно холодный. Но он внезапно стал горячим, стоило ему соприкоснуться с моею кожей. Или с моим отчаянным желанием обрести хоть в ком—то опору.
Я ступила к лошади. Красавец—конь обреченно сжался, лезвие возле себя увидев.
— Бей в шею! — приказал старик. — Великому богу не нужны его мучения! Хэ У нужна его смерть и принесенная жертва.
Красавец—конь смотрел на меня обреченно.
Я подошла к нему вплотную. Осторожно погладила, отвлекая, сильную шею.
До чего красивая скотина! И до чего же мерзко внутри! Я не боялась, когда с мечом бросилась на спятившего Ло Вэя: я же хотела защитить родной город. Сдохнуть, но хотя бы попытаться защитить. Там я была с оружием. Там я была пусть и спятившим, но молодым воином. А тут мне предлагают стать убийцей напуганного, да еще и связанного существа, даже не способного защититься!
Я посмотрела на жреца из степняков.
— Убей лошадь! — он тепло улыбнулся. — Если ты убьешь это животное — то твоя жизнь изменится. Великий Хэ У воплотит мечты своей излюбленной красивой жрицы!
Красивой?.. И ты туда же! Льстить! Как и этот засранец Ло Вэй! Сначала город мой приперся расколошматить и людей убить, а потом называл меня красивой. И этот туда же.
Конь, голову с трудом повернув, отчаянно посмотрел на меня.
«Не убивай!» — как будто молил.
Мне стало противно и за него и за себя.
— Убей! — потребовал старик. — И ты станешь служить великому Хэ у — главному богу на Небесах!
— Убийствами? — криво усмехнулась.
— Игрою на том гуцине, что он тебе даровал! У самой смелой жрицы есть возможность выбирать, как ему служить!