Космические варвары
Шрифт:
Джон с изумлением разглядывал незнакомку. Еще никогда ему не приходилось видеть девушку, которая бы намеренно выдавала себя за парня. Видно, правду говорят, что у женщин из клана томпсонов совсем нет стыда…
Лошади, обученные боевые скакуны, остановились и сбились в кучу. Решив ненадолго оставить свою пленницу, Джон привязал их рядом со своим конем. Затем поднялся на вершину холма за мечом.
Девушка начала понемногу приходить в себя. Юный воин уселся на валун и стал ждать.
Джон не слышал, чтобы женщины из его или соседнего клана когда-либо участвовали в набегах. Существовала еще одна тонкость: как защищаться от девчонки, если она набросится на тебя с карабином, мечом или кинжалом? Развернуться и бежать?
Девушка пошевелилась и застонала. Присев на корточки рядом с ней, Джон из клана хоков положил ее голову себе на колени.
«А ведь она очень даже симпатичная», — решил юноша, отметив высокий лоб, рыжеватые, к сожалению коротко подстриженные, волосы и красивый, возможно, чуть крупноватый рот. У незнакомки были белоснежные зубы и твердый подбородок.
Неожиданно ее синие глаза недоуменно уставились на Джона. Рука девушки метнулась к кинжалу.
Как можно осторожнее отобрав его и швырнув подальше на дорогу, Джон неловко заметил:
— Тебе нечего бояться. У нас в клане хоков не принято обижать женщин.
Когда она села, юноша поднялся на ноги и хмуро смотрел на нее, не зная, что сказать. Да и что сказал бы воин, взяв в плен грабителя, который оказался вдруг женщиной, а вернее, молоденькой девушкой?
Встав тоже, она презрительно взглянула на молодого человека, но вдруг покачнулась. Пленница на секунду приложила руку к раненой голове — казалось, от вида крови, хотя ее было и немного, девушке стало дурно.
Джон шагнул вперед и одной рукой приобнял ее за талию.
Его поступок напугал незнакомку, но юноша мягко заверил ее:
— Успокойся, я не сделаю тебе ничего дурного. Пойдем, посиди немного на вереске, и голова перестанет кружиться.
Девушка позволила Джону отвести ее подальше от каменистой дороги и села.
Терпеливо ожидая, когда ей станет лучше, он вдруг заметил, что незадачливая налетчица украдкой разглядывает его сквозь пальцы, которыми прикрыла лицо.
Джон решил, что ей всего лишь семнадцать, а возможно, даже шестнадцать лет. Неужели у томпсонов некого больше посылать на грабеж, кроме таких девчонок? Джон как будто забыл, что ему самому еще не исполнилось восемнадцати лет и что он пользуется лошадью, как взрослый, лишь в исключительном случае. Если бы не нападение врагов, юноша, так же как его сверстники, подносил бы воинам патроны и воду или помогал бы раненым.
Пытаясь придать голосу как можно больше солидности и оттого еще больше смущаясь, он сказал:
— Ну, теперь выкладывай все по порядку.
— Что «все»? — с вызовом переспросила девушка.
— Какой смысл запираться — все улики налицо. У тебя есть оружие. Вместе с кланом томпсонов ты участвовала в набеге на Абердин.
Убрав руки от лица, она нахмурилась и медленно произнесла:
— А ты тот парень из хоков, что украл у нас возле реки лошадей.
— И объявил победу над тремя воинами из клана томпсонов, которые зарезали у хоков скот, — пробормотал Джон.
Незнакомка недоверчиво протянула:
— Но ты еще слишком молод для такого…
Ответить на это ему было нечем, хотя юноше очень хотелось выглядеть в эту минуту постарше. Ему показалось, что он еще не видел девушки красивей. В голову невольно пришла мыль: а ведь уже скоро придется воровать невесту из чужого клана…
— Что ты со мной сделаешь? — спросила пленница, испытывая лишь слабый страх перед неизвестным. Девушка уже доказала, что она не из робкого десятка.
Джон не отставал:
— Сначала расскажи, как ты здесь оказалась.
Ее рот упрямо сжался, однако собеседник не торопил ее, и незнакомка наконец заговорила:
— Меня зовут Элис. Я из клана томпсонов.
Юноша кивнул:
— А я Джон из клана хоков.
— В семье среди пяти братьев я была единственной девочкой.
Джон не нашел в этом ничего особенного. В большинстве семей на Каледонии воспитывалось не меньше пяти-шести детей. Причем считалось, что мальчиков и должно рождаться больше — на каждом шагу их подстерегала опасность.
Тем временем Элис продолжала:
— Мою мать захватили в плен во время набега из Эдина, и меня воспитывали братья и сородичи. Я привыкла больше играть игрушечными мечами, чем куклами и тем, во что обычно играют девочки. Да, пока я не выросла, именно так оно и было.
— Продолжай, — попросил ее Джон.
— В один из налетов абердинцев моих пятерых братьев, которые пытались спасти скот, убили…
— Неужели всех пятерых в один день?! — удивился юноша.
— Всех пятерых. Правда, той ночью двое братьев вернулись израненные домой, но они не прожили и недели.
— Какая жалость, — пробормотал Джон.
Девушка глубоко вздохнула:
— Я была еще девчонкой, но поклялась, что воздам Абердину сполна. Я дала слово перед старейшинами клана — тогда, жалея меня, никто из них не посмеялся надо мною. Но годы шли, а я все повторяла себе, что когда-нибудь отомщу. Забыв про детские игры, я, сколько могла и насколько разрешали мне сородичи, упражнялась с мечом, ножом и карабином. Хотя, по правде, мне редко удавалось выпросить у кого-нибудь из взрослых карабин.
Джон во все глаза смотрел на нее.
Элис снова вздохнула.
— Когда я выросла, то стала каждый раз умолять мужчин брать меня в набеги. Хвала Святейшему, мне не отказывали. Пока наконец, опасаясь за мое здоровье, вожди не объявили мне, что я могу участвовать еще в одном последнем набеге на Абердин, а потом должна ограничиться женскими делами.
— И что же? — нетерпеливо спросил Джон, по-прежнему глядя на девушку широко открытыми глазами. Ее история показалась ему удивительной. Вряд ли такое было бы возможно в его родном Абердине.