Костяной
Шрифт:
Как знать, вдруг сегодня как раз такая ночь, подумала Долли. Вдруг больше и не придется никуда идти.
Волосы. Дерганая, эпилептичная тень, бегущая по ветвям; дикий крик, стоявший в ушах так долго.
Чудовище из тьмы и тумана, с кривыми загнутыми когтями; убийца, безглазый, ледяной.
Тот, мычавший, с рогами ухватом, черной бархатной шерстью, ломившийся в окно с настырностью автомата, когда Долли играла на свечи… Нет, об этом она вспомнит в другой раз.
На ее долю хватит и без веревки. Что бы ведьмы – или кто другой – ни
Долли перешагнула через лежащий на земле шнурок и пошла дальше. Время в Лесу стоит на месте, но утро придет неизбежно. И она не собирается встречать его здесь.
…Крик – если это был крик – вроде бы повторился, выдернув ее из воспоминаний.
Долли огляделась, запоминая место, и свернула с Просеки в Лес. Тропинок тут уже не было. Местность потихоньку понижалась.
Ряд посеребренных луной небольших деревьев напоминал некую границу. Дальше в Лес было темнее, деревья – старше. Какой-то холм, похожий на муравейник, темнел неподалеку, похожий на тушу медведя.
А если… Долли продрал озноб вдоль всего позвоночника, даже крестец заныл от напряжения нервов. Она быстро наклонилась, подняла палку и швырнула в холм, моментально перебросив ладонь на рукоять ножа.
Палка врезалась в холм, глухо ударилась о грунт, подбросив в воздух несколько иголок сухой хвои. Напряжение отпустило, теперь было видно, что это просто муравейник.
Может, даже обычный. Только большой.
На всякий случай Долли прошла дальше вдоль кромки, вправо.
Было тихо-тихо, только где-то неподалеку одно дерево методично терлось о другое, рождая далекий гипнотически повторяющийся скрип. Словно кто-то ходил взад-вперед по прогнившему полу. Или чьи-то руки тянули ведро на веревке из бесконечно глубокого колодца. Никаких хороших ассоциаций.
Долли зашла за ряд деревьев. Ноги утонули в черном папоротнике, паутина, полная призрачных крыльев, прилипла к лицу. Дохнул ветер наверху, в невидимых кронах, тень деревьев упала вслед, перекрывая луну. Лес как будто придвинулся ближе, Долли сделала пару аккуратных шагов, до боли вглядываясь в темноту. Полосы более светлой тьмы чередовались с полосами непроглядной темени, разрезанные лезвийными кромками лунных бликов, и Долли перестала понимать, где деревья, а где провалы между ними. Вдали, в самой черноте, казалось, что-то матово отсвечивает, но, может, лишь казалось. Это сейчас ее не интересовало. Кто-то завозился на дереве справа. Наверное, птица. На очередном шаге угрожающе вздохнула чуть слышно влажная земля.
Но там…
Это были не блуждающие огоньки, нет. И скрип дерева только что, вот в прошлый раз, изменился.
В него вплелся какой-то еще звук.
Долли сделала следующий шаг – к большому толстому дереву с узловатой корой. Ствол его то сужался, то расширялся кольцами, словно у бамбука. Возможно, трое человек сумели бы его обнять.
Трое. В любом случае проверять не будем, подумала Долли, и ее передернуло. Никогда бы в жизни сюда не пошла по своей воле,
Были.
Тихий шум разлегся по лесу – то ли ветер, то ли дыхание. Потянуло застарелым звериным духом, мускусом, не вовремя набежавшее облако перекрыло луну, и Долли внезапно и остро почувствовала, что здесь никого нет, она одна. Из людей, конечно.
И секундой позже она услышала это.
Далекое, слабое, тихое «Ау-у-у…».
Там, где сдвинулась почти невидимая светлая точка.
– Э-э-эй! – закричала Долли, перепугав сама себя. Впрочем, крик тут же канул, как рыба в темную воду, так и не развеяв тишину.
– Ау-у-у!..
– Э-э-эй…
Больше всего Долли боялась, что они что-нибудь разбудят этой перекличкой. Ей здесь совсем не нравилось, она вся взмокла, несмотря на отсутствие куртки. Черный вязаный свитер, черные штаны, темные волосы… Увидят они ее вообще тут или нет?
Долли подпрыгнула и замахала руками, продолжая кричать. Идти навстречу фигурам – а их было две, она не сомневалась, – она никак не хотела. Туда? Нет. Лучше уж в Горелесье, если оно есть. Посмотреть на пепелище Бойни. Но тут она и шагу вперед не сделает.
– Ты кто-о-о?..
Вопрос долетел до нее изможденным, словно звуку здесь было тяжело пробираться сквозь плотную тьму. Она уже видела их – шли правильно, чуть на расстоянии друг от друга, одна на другую не опирались. Обычный девичий голос, не глухой и не звонкий. Вроде бы как всегда.
– До-о-олли-и!.. – ответила она, стиснув кулаки.
Долли прекрасно понимала, что нельзя в таком месте называть себя по имени.
Впрочем, Лес знал ее имя, давно знал. Сегодня в одной из луж, в изгибах естественных линий, она увидела что-то похожее на свое лицо. Разбила, ощущая неприятную отметину на щеке, как будто ударила сама себя.
Главное, их по именам Долли называть не собиралась. Пусть сами назовутся.
А заодно и подумают, что она их случайно нашла. Всяко не повредит.
– А вы кто? – спросила она, когда девушки подошли шагов на пятьдесят. В темноте и правда трудно было разобрать. Одна светлая, другая темноволосая, и все.
– Это мы, – ответила белая.
– Ниль, – сказала темненькая.
– И Дарла, – завершила первая. Слаженно так.
– Мы заблудились, – произнесли они хором, и Долли спросила себя, заметили ли они, что она вторит им одними губами.
Заблудились. А теперь нашлись.
– Девчонки, это вы, что ли? – спросила Долли, убеждаясь, что да, все-таки они. Уже можно было различить, они подходили ближе, одна левее, другая правее.
Слаженно…
Тихо, приказала себе Долли. Расслабься. Тут ничего не разберешь, тут их расспрашивать нечего. Надо назад, на просеку.
– А я думала, послышалось, – добавила она. – Тихо так. Я уже уходить хотела. Здесь зверем пахнет.
Интересно, что они ответят, подумала Долли. Видели они его?.. Или ей вообще показалось, на фоне общего испуга?