Козельск - Могу-болгусун
Шрифт:
Повозке Вечности, сделав ее багровой и грозной, готовой отвезти к Эрлику
всех.
Последние почести погибшим батырам были отданы, возле костра, жадно
пожирающего дрова вместе с человеческими останками, остались лишь слуги из
похоронной команды. Бату-хан потянул на себя повод и выехал на дорогу, ведущую в ставку, он не оглянулся на свиту, как не делал этого никогда, осознавая свою силу, не перемолвился ни с кем словом, словно рядом не было
никого. Он не стал ждать на этот раз Непобедимого, без которого не делал ни
одного шага, джихангир ощутил, что оба главных противника – Гуюк-хан и
Шейбани-хан – признали его власть, они даже не решились к нему приблизиться.
И это был тот самый случай, название которому было известно еще в глубине
веков – победа ценой поражения.
Пошел десятый день осады крепости, лед на Жиздре тронулся, сначала едва
заметно, потом убыстряя с каждым мгновением свой бег. Широкая река потащила
на себе не сплошной ледяной панцирь, сметающий все на пути, подрезающий
острыми краями берега, кусты на них и целые под корень деревья, а понесла
отдельные льдины размером с городской огород, которые сшибались друг с
другом, норовя надвинуться всей массой на тот же берег. Жиздра вскрыла себе
главную вену и дала возможность выхода полой воде. Название у реки
сохранилось с тех времен, когда вдоль берегов поселилось воинственное племя
вятичей, пришедшее сюда с запада, с междуречья между Днестром и Днепром. Это
случилось тогда, когда развалился союз славянских племен, объединенных общим
названием анты, или венендеры, живших братовщинами и проповедовавших, как в
великой Римской Республике, военную демократию. Вятичи построили вдоль
Жиздры города, в том числе крепость Козельск, ратники ходили по берегам и
перекликались между собой, один спрашивал: Жив? А второй отвечал: Здрав!
Таким образом они защищали себя от внезапного нападения степных половецких
орд. Оба слова постепенно объединились в одно и река, приток Оки, впадающей
в великую реку Ра, что на старославянском означало бог Солнца, стала
называться Жиздра. Она успела затопить луга за мелководными Другуской, Клютомой и Березовкой, покрыла водой равнину, раскинувшуюся за ней до
дебрянских лесов, конца которым не было. Батыговым ордам пришлось снять
осаду с крепости и переместить лагеря на возвышенные места, они успели
покинуть пределы русской земли до начала весеннего половодья и должны были
пережидать его там, где оно их застало. Это обстоятельство послужило еще
одной причиной тому, кроме решения Батыги не оставлять ни одного
непобежденного ордой урусутского города, что они решили взять Козельск во
чтобы то ни стало. Деревни вокруг были разорены и сожжены жители убиты, кто
успел убежать в леса, насчитывались десятки от многих тысяч.
Многочисленные отряды, составленные из оголодавших нехристей, продолжали рыскать по округе, переворачивая с ног на голову перевернутое ими
же и убивая любое живое существо, встречавшееся на пути.Лишь одна деревня
оставалась целой и невредимой, в ней поставил шатер Гуюк-хан вместе с правой
рукой темником Бурундаем, начавшим штурм Козельска неудачно. Деревня
называлась Дешовки, окрестные жители именовали ее так потому, что в ней
проживали мастера, выплетавшие из липового лыка лапти, лукошки, кошелки и
даже покрывала. То есть, для ремесла у них шел подручный материал, самый
дешевый. Вятские охочие люди использовали поделки и зимой, они расстилали
покрывала на снегу и укладывались спать, укрываясь шубами, что спасало от
холода и от болезней, отгоняло от этого места зверей. Липа источала целебный
запах, сохранявшийся в ней многие годы, который звери, как и цветочный, переносили с трудом. А еще вещицы, нужные в хозяйстве, стоили дешево, вот
почему деревня с мастеровыми в ней стала называться Дешовками.
Козлянам защищать город стало легче, хотя наскоки ордынцев с напольной
стороны, где был отрыт только ров с валом, а река Клютома прикрывала одним
из изгибов лишь угол стены, не прекращались ни на один день. Это место
представляло из себя начавшую подсыхать возвышенность, она первой
освободилась от снега и полой воды, устремившейся с нее в реки полноводными
ручьями. Волны нехристей как и прежде накатывали друг за другом на стены
крепости, они забрасывали истобы с теремами тучами стрел и стаями дротиков.
Козляне не переставали поливать крыши водой и мазать их грязью, поэтому
пожары были не часты. Зато новых стрел и дротиков для защитников, несущих
службу на стенах, они уже не изготовляли, им хватало с избытком ордынских, а
вот ножи, мечи и секиры тупились часто, поэтому в кузницах не гас огонь, который кузнецы раздували надыманием мешным. Никто из горожан не сидел без
дела, все были заняты одним – помогали кто как мог дружинникам отогнать
ворога от родного порога. Вятка с другими ратниками готовил ушкуи, чтобы под
покровом ночи вывезти из города детей с матерями и подростков до двенадцати
весей, гибнущих от ордынских стрел из-за своей беспечности. Так приказал
воевода, убедившийся, что мунгалы с разливом не ушли в степи, а раскинули
становище на возвышенных местах, дожидаясь схода полой воды. Он выделил
охрану из крепких мужиков и завещал им искать в глухом лесу поляну для