Красавчик Саша
Шрифт:
И это ощущение потрясения Алексом Стависским от старшего адъютанта графа Франсуа де ля Рокка живо передалось и марсельскому журналистишке. Тот едва не захлопал крыльями, правда, грустно и осуждающе заметив при этом, что евреи свой финансовый гений тратят на то, чтобы подло и безжалостно разворовывать нашу несчастную, страждущую Францию.
— Да, это так, — заорал в ответ чернявый, истекая потом и брызгая слюной. — Но мы сделаем так, дабы грязные еврейские махинации стали работать на нас, фашистов.
Такой ход мысли, между прочим, отнюдь не был изобретением старшего адъютанта — человека бешеного, но глупого, — об этом чуть ли не ежечасно твердило начальство «Огненных крестов»: граф Жан-Франсуа де ля Рокк и герцог Поццо ди Борго — главный идеолог лиги и великий хитрец.
Граф де ля Рокк, этот донельзя чванливый коротышка, всюду именовал себя полковником в отставке, на самом деле дослужившись только до подполковника кавалерийской службы. Все об этом знали во французском обществе, но упорно именовали его полковником. Де ля Рокк любил, когда его величали так.
Однако профессиональную свою репутацию граф завоевал отнюдь не как кавалерист, а как резидент французской разведки в Марокко. Но главное-то началось потом.
Сей потомственный аристократ и кавалерист-разведчик, уже находясь в отставке, стал возглавлять печально известную лигу «Огненные кресты», о которой, увы, не раз еще у нас будет идти речь. Более того, объединение ветеранов войны граф де ля Рокк успешно превратил в мощную военизированную организацию, почти что в грозную штурмовую колонну.
Вышеописанный разговор происходил в грязненьком, чрезвычайно задымленном, но при этом довольно-таки уютном кабачке «Веселый кролик», расположившемся на старой узенькой, тоже грязной улочке Фобур-Монмартр, среди бесчисленных погребков, бистро, кофеен, колбасных, винных и сырных лавок. Находились еще там лотки с требухой, отчего улочка, надо сказать, всегда сильно пованивала.
Публика в «Веселом кролике» бывала самая захудалая. Подавали там в качестве закуски в основном гниль да объедки, но зато продажную девку в кабачке можно было сторговать всего за тридцать су, а главное, что в «Веселом кролике» было действительно весело.
Одно время туда вдруг зачастили фашистские молодчики из организации «Огненные кресты». Они угощали местную рвань и вели свою агитацию.
Старший адъютант графа Жана-Франсуа де ля Рокка, главаря лиги «Огненные кресты», стал заглядывать в «Веселый кролик» чуть ли не ежевечерне. Он уже набрал там кучу сторонников, а потом стал назначать рандеву для своих партийных знакомцев и сочувствующих делу низвержения Третьей республики.
Раза два в кабачке даже появился не кто-нибудь, а сам граф Франсуа де ля Рокк, бывший тогда скромным служащим Генерального электрического треста, но по совместительству один из основных кандидатов на место французского фюрера.
Появление графа сильно подстегнуло хозяйку «Веселого кролика» толстуху Жанетту Брейяр. И скоро в кабачке, наряду с гнилыми колбасными обрезками и вонючими бараньими косточками, стали появляться жареная курица с рисом, фасоль с подливкой, слоеные пироги для членов лиги «Огненные кресты», облюбоваваших в последнее время заведение.
Публика была более чем довольна, и кабачок стал вдруг процветать — ясное дело, благодаря «Огненным крестам», в первую очередь. Лигисты буквально повалили в него.
Вот и разговор старшего адъютанта графа де ля Рокка с марсельским борзописцем состоялся в один из мокрых и чрезвычайно унылых ноябрьских вечеров 1929 года в чрезвычайно веселом, симпатичном, хотя и немытом, кабачке.
Когда марсельский журналистишко ушел, чернявый гигант еще остался в «Веселом кролике» — он дожидался одного полицейского агента, который обещал сообщить ему кое-что новенькое о фантастически успешных деяниях сынка киевского дантиста, а ныне знаменитого парижского афериста.
Мне доподлинно известно, что лига «Огненные кресты», в лице своего непосредственного руководства, внимательнейшим образом следила за небывалыми по своей дерзновенности аферами Стависского с нескрываемыми надеждами. У самих лигистов не хватало выдумки, дабы как следует скомпрометировать находившуюся тогда у власти партию радикалов. При этом Лига, как утопающий за соломинку, хваталась за Алекса Стависского, в коем видела своего рода волшебного помощника.
Сам же Алекс, кстати, неизменно отзывался об «Огненных крестах» с нескрываемым презрением.
Не успел марселец задернуть за собой засаленную занавеску, прикрывавшую выход из «Веселого кролика», как в кабачок вбежал некий Анри Вуа — сутенер и земляк префекта Кьяппа, то бишь корсиканец — гориллообразный верзила, обладавший кривым хищным носом и хитренькими маслянистыми глазками
Старший адъютант графа де ля Рокка вовсю хлестал кальвадос, а сей Вуа за бокалом кира подробнейшим образом поведал о тех номерах, что откалывал в последнее время Стависский.
А творил он, как оказалось, вещи неслыханные. Вообще «красавчик Саша», кажется, поднялся на невиданные доселе высоты. Вот что, собственно, произошло.
Генеральный прокурор Третьей республики месье Прессар был женат на сестре премьер-министра Камиля Шотана. Она же буквально обезумела от щедрейших приношений Стависского (а он любил ловить французов и француженок на их скупости, меркантильности, расчетливости) и стала приглашать его к себе на приемы. Там она близко свела Алекса и с мужем и со своим братом, премьером Шотаном. В обществе начали поговаривать даже, что госпожа прокурорша стала любовницей Стависского и имела с ним приватные сношения.