Красная пустыня
Шрифт:
«Не хочу никого веселить, – устало подумал я. – Лучше прикончите меня сейчас, чтобы это все закончилось, и я больше не мучился».
«Господи, помоги мне!» – пролепетал еле слышным голосом ветер мне на ухо.
– А мне кто поможет? – спросил я у ветра в свою очередь.
«Помогите мне!» – еще раз прошептал ветер на этот раз настойчивее. Я встал и огляделся вокруг себя. Вдалеке не было ничего кроме ветра, который вихрем кружил и поднимал вверх столпы пыли и песка. Но вдруг сквозь песчаную бурю я разглядел маленькую темную фигурку.
– Ей очень повезло свалиться недалеко от нас, – заметил Панк, поглядывающий с интересом на мешок, который незнакомка несла с собой. – Любопытно, что там?
– Вот, когда проснется, тогда и узнаем, – пробурчал Крепыш. Панк в ответ злобно сузил глаза до щелок и прошипел:
– А вдруг там оружие, идиот?
– Не волнуйся, кроме тряпок и всякого барахла там ничего нет, – сказал Карлос.
– Откуда ты можешь знать?
– Я уже проверил, – спокойно произнес Карлос. – Доволен?
Крепыш от возмущения не смог ничего вымолвить, но Карлос только улыбнулся и пожал плечами, как ни в чем не бывало.
– Ребята, вы так на меня смотрите, будто… – начал было он, но тут из палатки снова донесся тот тихий возглас, молящий о помощи:
– Помогите…
Девушка лежала на покрытой одеялом мягкой траве. У нее был нездоровый вид, но, похоже, она понемногу приходила в себя. Когда девушка почти полностью оклемалась, она рассказала нам, что не так давно попала в Красную пустыню и ничего о себе не помнит. Мы поспешили заверить ее, что эта участь всех, кто здесь очутился. Затем мы узнали, что ее товарищи, а их было трое, недавно исчезли.
– Александр и Иосиф вместе отправились на поиски сухой древесины для костра, – сказала она. – Они заверили нас с Ритой, что будут неподалеку. Мы им поверили, однако их не было уже несколько часов, и нам стало ясно, что с ними что-то случилось. Нужно было отправиться за ними. Рита сказала мне остаться на месте и ушла одна, – лицо девушки становилось печальнее с каждой фразой. – После этого она тоже не вернулась. Я хотела пойти вместе с ней, но она просила дожидаться их возвращения. Мне было так страшно, а Рита такая сильная и уверенная в себе. Как бы я хотела быть, как она, а теперь… – она горько заплакала, закрыв лицо руками. Мне стало ее очень жалко. Я присел к ней поближе и осторожно взял за руку, чтобы успокоить.
– Не плачьте. Это ужасно то, что произошло с вашими друзьями, но теперь вы с нами, вы в безопасности.
Панк за моей спиной усмехнулся.
– Да мы сами-то еле выживаем каждый день.
Девушка с благодарностью взглянула на меня своими чудесными глазами. Они были словно два голубых лазурита. И личико у нее тоже было хорошенькое с аккуратными мягкими чертами. Когда единогласно было решено позволить несчастной остаться с нами, девушка радостно улыбнулась и искренне поблагодарила всех нас, дав обещание во всем нам помогать и быть полезной. Смотря на нее, я не мог сдержать улыбки, она так и светилась от счастья.
День близился к концу, и последние красные лучи солнца тепло ложились на тенты наших палаток. Сегодня вечер был на редкость теплым и уютным, и мне он показался таким не только из-за хорошей погоды и спокойствия, но и еще благодаря нашей гостье, которая добавляла в общую атмосферу капельку доброты. Она сидела у потрескивающего костра и шила пестрое лоскутное одеяло.
Я тихонько подсел рядышком.
– Какое красивое! Да вы просто мастерица.
– Ну что вы, – она смущенно улыбнулась, – это совсем не трудно.
У нас завязался небольшая беседа. Пока мы разговаривали, она продолжала пришивать небольшие квадратики к целому покрывалу, а я с интересом рассматривал ее работу. Все лоскуты, аккуратно сшитые вместе, ни разу не повторялись рисунком. Каждый квадрат имел свой цвет и свой узор. Казалось, можно было бы разглядывать его бесконечно.
– Мы даже не узнали вашего имени. Как вас зовут? – вспомнил я вдруг.
Она взглянула на меня.
– Меня…меня зовут Рут, Рут Лав.
– У вас даже фамилия есть? – удивился я. – А мы здесь обходимся только именами и прозвищами.
Рут поспешно ответила:
– Понимаете, просто, когда я попала сюда, я абсолютно ничего не могла о себе вспомнить, даже имени, – ее руки на миг замерли. – Мои друзья…
– Те трое, о которых вы рассказывали? – уточнил я.
– Да, – она кивнула, – они были так добры, что сами придумали мне полное имя. Они сказали: «Это так не справедливо, что мы все знаем наши имена, а ты даже его не помнишь!»
– И они придумали вам имя Рут Лав? – спросил я.
– В этом нам помог гриф.
– Гриф? – недоуменно переспросил я. Рут, смеясь, ответила:
– Иосиф сказал, что гриф сел ему на плечо и шепнул на ухо «Рут Лав». Он решил, что это имя принадлежит мне, – она посмотрела на меня. – Разумеется, это была шутка. Наверняка, он сам придумал мне имя. Мне оно понравилось, и я решила не разрушать его фантазии. Все-таки он был еще юным мальчиком.
– Мне тоже нравится это имя, – сказал я. Она смущенно засмеялась и, не поднимая головы, принялась бережно сворачивать свое шитье в рулон, перекладывая в мешок.
– Можно мне поближе рассмотреть? – попросил я.
– Что, мое одеяло? – ее глаза расширились от удивления. Немного поколебавшись с ответом, она сказала: – Не подумайте обо мне плохо, но мне не следует давать его в руки кому бы то ни было. Простите меня, я правда не могу. Эта вещь…
– Очень ценна для вас, не так ли? – закончил за нее я. Она облегченно вздохнула.
– Спасибо за то, что поняли меня, – смущенно произнесла Рут. – Пожалуйста, не рассказывайте о нем никому. Боюсь, другие не поймут меня и мою странность так, как вы.