«Красное и коричневое» и другие пьесы

Радоев Иван

Гелер и Дильс отдают честь и уходят.

Ну, Димитров, поздравляю вас. Вы оправданы. Надеюсь, вы довольны немецким правосудием.

Д и м и т р о в. По-моему, вы даже больше, господин премьер-министр, чем я. И волки сыты, и овцы целы.

Г е р и н г. Напрасно вы придаете такое большое значение прошедшему процессу. Это был всего лишь незначительный эпизод в нашей большой борьбе.

Д и м и т р о в. Ошибаетесь, господин премьер-министр. Вам хотелось принизить значение процесса для того, чтобы хоть как-то притушить возмущение мировой общественности.

Г е р и н г. Вы хитрый и ловкий противник, Димитров. Несмотря на наше резкое столкновение на процессе, я отношусь к вам с большим уважением.

Д

и м и т р о в. О, благодарю вас. А не могли бы вы сказать, как долго я буду вашим пленником?

Г е р и н г. Этого я не знаю.

Д и м и т р о в. Ого! И премьер-министр Геринг не знает!

Г е р и н г. Вы напрасно ополчились на меня, Димитров. Ваше интервью, опубликованное в «Дейли экспресс», меня очень огорчило. Вы заявили, что Геринг якобы хотел, чтобы вас казнили. Это несправедливо. Я, например, совершенно искренне хотел пригласить вас после процесса в мой охотничий замок. Но сейчас зима, дороги в Германии скользкие… Если что-нибудь случится с машиной, все скажут: Геринг убил Димитрова.

Д и м и т р о в. Ну что ж, вы решили правильно. Сейчас дороги в Германии действительно скользкие. Может быть, поэтому вы и поторопились прекратить процесс именно в тот момент, когда нужно было искать настоящих поджигателей.

Г е р и н г. В этом не было нужды.

Д и м и т р о в. Когда не видно конца, о начале не думают.

Г е р и н г. И в этом нет необходимости.

Д и м и т р о в. Ошибаетесь. Есть. И вы отлично это знаете. Вы же сами признались, что получили приказ Гитлера об уничтожении коммунизма и коммунистов. Вы сами придумали, будто готовится вооруженное восстание коммунистов. Никакого восстания не было. Через месяц загорелся рейхстаг. Вы сами организовали этот поджог. Он вам понадобился, чтобы иметь повод развернуть в стране террор, направленный против революционного рабочего движения, против коммунистической партии. Пожар в рейхстаге вам был необходим для того, чтобы путем террора изменить соотношение сил в стране в свою пользу. Пятого марта должны были состояться выборы. Вы, разумеется, не могли рассчитывать, что получите хотя бы пятьдесят один процент голосов, и не могли быть уверенными, что вам удастся захватить власть парламентским путем. Поэтому террор, который охватил всю страну, вы назвали революцией. А в сущности это не что иное, как политический бандитизм.

Г е р и н г. Димитров, вы знаете силу моего гнева. Не забывайте, что сейчас не январь тридцать третьего, а январь тридцать четвертого года. Наша власть теперь стабильна и прочна, как сталь.

Д и м и т р о в. Человечество запомнит, как ваша власть приобрела такую прочность. Запомнит, несмотря на попытки выбить у человечества память так называемыми несчастными случаями и самоубийствами. Где доктор Оберфорен, депутат от немецкой национальной партии?

Г е р и н г. Он покончил жизнь самоубийством у себя на квартире.

Д и м и т р о в. Вам не кажется, что самоубийства в Германии принимают размах эпидемии?

Г е р и н г. Но некоторые пока еще живы. Тельман, например. Два года тому назад я побывал в его камере. Мне хотелось мирным путем договориться с ним по некоторым вопросам как с руководителем коммунистической партии.

Д и м и т р о в. Кто вступает в переговоры, тот побежден, не так ли?

Г е р и н г. Это мои слова. Откуда вы их знаете?

Д и м и т р о в. Не думайте, что я изучал ваши речи. Просто я хорошо знаю вас, а Тельмана — еще лучше. Он мой личный друг, и я с полной уверенностью могу сказать: ваша миссия обречена на провал. Точно так же, как минувший процесс.

Г е р и н г. Не думайте, что этот процесс был плохо организован. Доктор Бюнгер — отличный юрист, но его ахиллесова пята — мягкий характер.

Д и м и т р о в. Ахиллесова пята Бюнгера — его голова.

Г е р и н г. И все же знаете, почему вы завоевали симпатии на этом процессе?.. Потому что играли роль невинно пострадавшего. А это всегда вызывает сочувствие и сострадание. У Сервантеса есть такая мысль: «Прикованная к стене мышь превращается в льва».

Д и м и т р о в. Но и лев, припертый к стене, может превратиться в мышонка.

Г е р и н г. И все же я хочу вас спросить: если бы вы совершили вашу коммунистическую революцию и победили, разве вы не поступили бы так же? Допустим, ваш рабочий класс оденется, наестся,

поселится в удобных жилищах, то есть получит все, чего он был лишен. Ну и что? Аппетит появляется во время еды. Ему захочется большего. А что будет потом? Потом ему захочется еще большего. А что будет после этого? Знаете? Ему покажется, что другой имеет больше. Сначала будет мучиться от зависти, но, когда поймет, что пользы от этого никакой, он постарается уничтожить того, кто имеет больше, и не только затем, чтобы завладеть его имуществом — в конце концов, человеку много ли надо. Он его уничтожит, чтобы другому не было повадно иметь больше, чтобы тот, другой, не задевал его биологического чувства власти. Вам когда-нибудь приходилось видеть двух собак, сожравших все мясо и потом дерущихся за кость? Пока они ели вместе, им было не до драки, потому что были голодны. А когда наелись, каждой захотелось захватить кость как символ победы. Вот что такое власть. Вы не замечали, что жезл монарха в том месте, где его держит монаршья рука, похож на кость? Я знаю, вы, коммунисты, заражены иллюзией равенства. Господин Димитров, природа не терпит равенства. И никакие ваши догмы не могут нарушить этого закона человеческой природы.

Д и м и т р о в. Вы смогли бы выступить с такой речью перед немецким народом?

Г е р и н г. Конечно, нет. Народом надо управлять с помощью иллюзий.

Д и м и т р о в. Господин премьер-министр, у меня нет намерения вести с вами философский и политический спор: я не свободен. Но должен сказать: ваши слова действительно являются подтверждением несовершенства человеческой природы.

Г е р и н г. Вы не свободны, и я по отношению к вам несправедлив. А если завтра вы окажетесь на свободе, вы будете справедливы ко мне?

Д и м и т р о в. Разумеется.

Г е р и н г. Кто же определит это?

Д и м и т р о в. Народ.

Г е р и н г. Народ — пешка в игре.

Д и м и т р о в. Пешка может сделать мат.

Г е р и н г. Народом управляют государственные деятели. А государственный деятель не может быть справедливым.

Д и м и т р о в. Может.

Г е р и н г. Как?

Д и м и т р о в. Государственный деятель должен ненавидеть угнетение так же, как рабство. Такие политические деятели были, они есть и будут.

Г е р и н г. Вы не ответили на мой вопрос: что бы вы сделали, если бы установили в стране свою власть? Или вы боитесь мне ответить?

Д и м и т р о в. Тот, кто боится убеждений других, не верит в свои.

Г е р и н г. Это все слова.

Д и м и т р о в. Все начинается со слов, господин Геринг… Значит, вас интересует, что произойдет, если установится наша власть? Начнется длительная, большая и очень трудная борьба за преобразование человеческого сознания, за изменение человеческих нравов. Начнет совершаться то, во что вы не верите. Этот процесс будет продолжаться гораздо дольше, чем длится подготовка и проведение самой революции как акта завоевания власти. В ходе этого процесса возможны человеческие жертвы, пошатнется мораль, изменятся характеры, некоторые люди, пройдя ад борьбы, устанут: кто-то перестанет верить, кто-то будет драться за кость, как выразились вы, кто-то предаст своего товарища… Человеческая природа очень сложна… Но точно так же, как человек может научиться убивать другого человека, он может научиться и любить себе подобного. Все зависит от условий. По-вашему, это лишь иллюзии, обман. А я чувствую и верю, что, несмотря ни на что, мир устроен гармонично, что на земле нужно и можно жить лучше и справедливее. Дело не в кости и не в том, что у кого-то чего-то больше или меньше. Это — чепуха. Вы сказали, что человеку нужно не так уж много. Неправда, человеку нужно очень много. Нужно много сил, много знаний, много любви, много здоровья. Все, что человеку нужно, он должен иметь в достатке. Человеку не нужна большая утроба. Большие утробы нужны Тиссену, Круппу, Шахту. Вы пытались использовать известную поговорку: «Аппетит приходит во время еды». Что ж, будем считать ее пока верной, но она отнюдь не вечна, господин премьер-министр. Вас интересует, что же станет потом, когда человек будет иметь все в достатке. А будет то, что где-то в далеком Конго чисто одетые дети пойдут в школу. Будет так, что болезни перестанут уносить жизни населения целых континентов. Будет так, что на земле увеличится число людей, а не рабочих скотов. А для начала это не так уж мало…