Красные курганы
Шрифт:
– Это очень серьезное повеление. Твой человек может выслушать меня, но вот поверит ли он? – усомнился Мойша.
– Написать бы, – вздохнул Константин.
– Я что-нибудь придумаю, – обнадежил лекарь.
Вечером донельзя довольный и улыбающийся Мойша вытащил из-за пазухи небольшой клок бересты, а затем достал из горшка со снадобьем маленький ножичек. Константин скептически посмотрел на все это, но обошелся без ненужной критики.
«Привет твоей матери Любославе, – начертил он на бересте. – Подателю верь. Все полки –
– Теперь не усомнится, – произнес он, возвращая бересту. – Остальное передашь на словах.
О том, что мать Любомира, необъятную стряпуху, а ныне владелицу целого терема в одной из деревень недалеко от Рязани, звали Любославой, не мог знать никто из киевлян. Это был как бы условный знак, подтверждающий, что наказ передает сам князь Константин.
Побег был назначен через день после отъезда княжеских дружин. Казалось, все продумано до мельчайших подробностей, но так только казалось.
Глава 20
И повторилось все, как встарь
И от края, братья, и до края
Пали жены русские, рыдая:
«Уж не видеть милых лад нам боле!
Кто разбудит их на ратном поле?»
Наутро князь Константин проснулся в самом лучезарном настроении.
«Послезавтра, – потянулся он сладко. – Послезавтра я отсюда ту-ту, и только меня и видели».
Радовался он недолго. Скрипнула входная дверь, и в поруб вошел Мойша с кучей каких-то горшочков в руках.
Быстро поставив их на стол, он обернулся к Константину и беспомощно развел трясущимися руками.
– Все прахом, княже. Я едва упросил Мстислава Романыча, чтоб он дозволил мне занести тебе снадобья, – прошептал он заговорщически, испуганно кося глазом на открытую дверь. – Хотя можешь их и не пить, ты и так уже здоров.
– А ты куда? – растерялся Константин.
– Таки я же говорю, – Мойша еще больше понизил голос. – Киевский князь повелел, дабы я тоже отправлялся с дружиной. Дескать, там лекаря ждет много работы.
– Ты с ума сошел! – возмутился Константин, еще не до конца осознавая, что судьба ухитрилась в очередной раз подставить ему подножку. – Я же тебе рассказывал. Они там все перегрызутся и будут разбиты. Ты что, помереть захотел?!
– Князь забыл, что бедный Мойша – обычный еврей, – грустно улыбнулся лекарь, разводя руками. – Что мне велят, то я и обязан исполнять. К тому же он прав. Даже если исходить из твоих слов, то меня и впрямь там ждет много работы. И потом, почему ты решил, что я непременно умру? Мне это не нравится. Я таки собираюсь немножечко пожить и поработать, что для бедного еврея, в сущности, одно и то же.
– Поработать, – хмыкнул князь. – А ты ямы копать умеешь?
– Да, – брякнул Мойша. – А зачем?
– Затем, что работа там ждет только могильщиков, – мрачно отрезал Константин. – А насчет пожить… – протянул он задумчиво. –
– А в крови зачем?
– Чтоб тебя ею залило, – хмуро пояснил Константин. – Тогда у тебя действительно появится надежда. И моли своего бога, чтобы я все-таки успел собрать полки и встать у татар за спиной. Вот тогда можно будет устроить им Калку наоборот и ты действительно понадобишься как лекарь… Стоп! – оборвал он себя.
Только сейчас князь в полной мере осознал, что произошло и какой невосполнимой потерей оборачивается отъезд Мойши для него самого.
– Ты сдурел! – завопил он. – А как же я?! Все на тебе замкнуто. Если ты сейчас уедешь, то я останусь здесь и тогда точно никуда не успею?! Ты что?!
– Тише, княже, – умоляюще прошептал лекарь. – Услышат. Я все понимаю, но ничего не могу поделать. Я хотел… – Он испуганно осекся, не успев договорить.
Дверь широко распахнулась, в темницу зашел Ярослав и хмуро глянул на лекаря.
– Вон ты где, – рявкнул он. – А тебя Мстислав Романыч по всему терему обыскался. Чего тебе тут?
– Я… лекарства… вот… – пролепетал еврей.
– Отдал?! Ну и пошел вон! – рыкнул Ярослав, и Мойша послушно заторопился к выходу, то и дело беспомощно оглядываясь на Константина.
Ярослав подошел поближе и уселся возле стола.
– Ничего мне сказать не хошь? Чай, остатний раз с тобой видимся. Хотя нет, – тут же поправился он. – Остатний будет, когда вернемся, чтоб тебя, христопродавца, казни предать.
– А вернешься ли? – спросил Константин.
– Видел бы ты, сколь у нас с собой воев, иначе бы запел.
– И каждая дружина сама по себе, – вздохнул Константин.
– Ну и что, – усмехнулся Ярослав надменно, сознавая свое превосходство. – Бояре у нас умудренные, воеводы смышленые, князья опытные. – Он самодовольно расправил плечи. – За себя не говорю, негоже пустой похвальбой заниматься, но один тесть мой Мстислав Мстиславич чего стоит. Не зря его Удатным прозвали.
– Хоть бы он живым вернулся, – вздохнул Константин.
– Не каркай, не поможет, – оборвал его Ярослав и поднялся с лавки. – Мы все оттуда живыми придем, так что не подсобят тебе твои монголы, даже и не надейся.
Уже давно закрылась за ним тяжелая дубовая дверь, уже привычно лязгнули оба могучих засова и проскрежетал в своем гнезде ключ, запирающий огромный висячий замок, а Константин все продолжал оцепенело смотреть в сторону выхода, который теперь не откроется перед ним ни послезавтра, ни через три дня, ни через пять.