Красные листья Гомбори. Книга о Грузии

Синельников Михаил

«Грузинскую отроковицу…»

Грузинскую отроковицуПо скалам пронесли в аул,И этот облик нежнолицыйВ чертах абрека промелькнул.Во исполнение заказаНемало выкрали невест.Роднились стороны Кавказа,Перенимая взгляд и жест.Теперь терпи и брань, и ласки,Наречье чуждое учиИ помню, как в заздравной пляскеСтучали франкские мечи.… Пришедший к позднему застолью,Ты здесь минувшее нашёлПрисыпанное сванской сольюИ прахом выселенных сёл.

Тифлисское

Д. Кондахсазовой

И

там корзины с виноградомКинто [23] в руках носили на дом,Взвалив на плечи бурдюки…Сион и кирха были рядом.Затем, от них недалеки,Армянский храм и синагога,Мечеть суннитов… Выбирай!Различные жилища Бога,А здесь земной тифлисский рай.Жаль, Сталин невзлюбил шиитов,Он их узорную мечетьИз бирюзы и лазуритовС лица земли велел стереть.Потом сатрап, опившись чачей,Разрушил славный мост Ишачий.А ведь когда-то – не совру! —Там Лермонтов, с ревнивым княземБорясь, его швырял то наземь,То прямо в буйную Куру.Застал в прощальном запустеньеЯ этот город, но затоВ мой сон еще врывались тениВдогонку мчавшихся кинто.

23

Кинто – мелкие торговцы, занятые продажей овощей и фруктов в разнос.

Старо-грузинское

И две грузинские красавицы —Одна брала подругу под руку —Прогуливались, где понравится,И снились старику и отроку.При Николае и при БерииТянулись шествия державные,Но оттеняли гнёт империиПрогулки эти своенравные.И, отлетая в холод Севера,Смущая сон Великороссии,Звучали шелестенье веераИ пения многоголосие.

«Красавица мелькнувшая тревожит…»

Красавица мелькнувшая тревожитИ жизнь спустя… Такую красотуЗавоевать случается, быть может,Да только не удержишь на лету.Но пируэт запомнишь стрекозиный,Потом отлёт… Когда-нибудь пойму,Что красота, как говорят грузины,Принадлежать не может одному.

«Улицы эти – подъёмы и спуски…»

Улицы эти – подъёмы и спуски,В тучах луна,В этих дворах разговор не по-русски,Запах вина.Хоры, танцоры, горластые дети,В дымке холмы.Припоминанье о пламенном летеВ буднях зимы.Бедность и бред старика-живописца,Прелесть швеи,Праведник, с властью решивший погрызться,Ветра струи.Скука сатрапа, блаженство гуляки,Споры, пирыИ ожиданье подруги во мракеПосле игры.Гул декламации в недрах подвала,Эти годаЖизни в легенде… Как это пропало?Скрылось куда?

«Снится клёкот в тех теснинах…»

Снится клёкот в тех теснинах,Где когда-то в гору шёл,Где над мглой руин старинныхБодрый носится орёл.Башен рушащихся – выше,На поток бросая тень,Над скалой, где в тесной нишеЗамер розовый олень.Над молчанием суровымГромоздящихся высот,Над твоим имперским словом,Что теченьем унесёт.

«Уж не взойти на перевал…»

Уж не взойти на перевалИ не увидеть с крутизныМир, где когда-то побывал,Куда порой уносят сны.Внизу одно селенье есть,Чей камень вихрями продут.Там кровную лелеют местьИ кровника полвека ждут.Там он кому-то в грудь вонзилНеистовую сталь свою,И осыпается кизил,Роняя красную струю.

«Поездки в октябре к долинам…»

Поездки в октябре к долинам,Где толпы топчут виноградИ переполнен духом винным,И долог хоров звукоряд.Так, созревая в общем гаме,Растёт гармония, онаБосыми создана ногами,От Диониса рождена.И неизбывен воздух пьяныйВ том заколдованном краю,Где я бродил, торгуя праной.Теперь остаток отдаю.

«Покуда шла торговля праной…»

Покуда шла торговля праной,Легко усваивались тамОт яств и зрелищ привкус пряный,И воли не было мечтам.Ведь приняли тебя всецелоИ угощали так тепло,Но превращалось то и делоТвоё искусство в ремесло.И старый лагерник, встречаяТебя подобьем чифиря,Той незабвенной чашкой чая,Гневился, стало быть, не зря.Лишь он испытывал досадуИ всё же верил, зоркий страж,Что сочинишь ты «Илиаду»,Под вечер «Сумерки» [24] создашь.

24

Название сборника стихов Евгения Боратынского.

Март-апрель

Вновь вино в грузинской грузной бочкеЗабурлило пенною волнойОттого, что новые росточкиПоказались на лозе родной.Старенькое деревце лимона,Что зимой томилось взаперти,Несколько помедлив церемонно,Всё-таки решилось зацвести.

Лоза

Лоза крепка и плодовита,И мускулиста, и сильна.Кистями спелыми покрыта,Рожала много раз она.Ещё возникнут эти гроздиИ за столом сойдутся гости,Так будет до скончанья дней…А под землёй в тяжелых, длинных,Давно закопанных кувшинахНеистовствует мысль о ней.

Арагва

Казалось, не забыть всего,Что видели в горах вы,Но вот уж спуск и торжество —Звенящий гул Арагвы.Она бежит меж берегов,Взрываясь от досады,И в тесном русле – жемчуговВорочает громады.Раскатом грома станет гуд,Прервётся рокот струнный,За белой пеной побегутРевнивые буруны.И эта встряска, этот плясПод бубны и диплипит [25] ,Весь долгий путь, томивший вас,Забвением засыпет.

25

Грузинские керамические литавры.

Гомбори [26]

В странах кунжута и рисаВсё-таки не позабудьОсень в краю Диониса,Красный в Кахетию путь.К сёлам, что радостным винамДарят свои именаИ, проходя по долинам,Воздух поит допьяна.Путь оборвётся, и вскоре,Но посылаются вследКрасные листья ГомбориИз убегающих лет.

II. Переводы

26

Гомбори – перевал на пути из Картли в Кахетию.