Красный цветок
Шрифт:
Эллоис*Сент лежал под ним, похожий на срезанный цветок. Грудь, изрезанная в лоскуты тонкими порезами красноречиво свидетельствовала, как именно эти двое предпочитали развлекаться.
О, конечно! Кто-то множество раз убеждал меня, что обожает боль. Судя по выражению лица - не лгал.
Бледные руки оплели смуглую спину оборотня, заставляя того пригнуться.
Наблюдая, за лобзаниями, я молилась про себя неизвестным богам, пусть все останется так. Пусть не зайдет дальше!
Когтистая лапа
К моей ярости и печали, такого желания у его партнера не возникало. Волосы черными змеями скользят по белой коже, лаская прикосновениями. Повторяя путь, пройденный алыми плотоядными губами.
Клыки смыкаются вокруг соска, оставляя на коже алые, маленькие раны. Эллоис вздрагивает и стонет, выгибаясь под болезненно лаской.
Зверь приподнимается. Рука скользит по влажному, слегка вздрагивающему телу любовника. Гибкая шея, твердая грудь, напряженный живот. Рука опускается ниже, заставляя любовника рычать от удовольствия, а меня от ярости и боли.
Они целуются снова и снова. С нарастающей страстью, переходящей в животную похоть.
Клыки и когти Миа*рона рвут, кромсают, заставляя кровь течь ручьями.
Его любовник содрогался в экстазе.
Дей*рек, похоже, в объятиях оборотня и в половину так не кайфовал.
Надежды оказались тщетны. Они не остановились. Увы! Рычание, крики боли и наслаждения красноречиво свидетельствовали о получаемом обоими наслаждении.
Не в силах смотреть дальше, я зажмурилась, уронив голову на грудь.
Я не помнила, как сползала по стене, собираясь в комок.
Когда-то люди жгли мою плоть. И заставили тело пройти через все оттенки, тона и нюансы физической боли.
Теперь горел и корчился дух.
Двуликие! За что!? Что я сделала?! Почему?! Наверное, это - нормально, я просто не понимаю? Я маленькая дикарка, глупая наивная идиотка! Вот стану взрослее, сильнее и пойму, что так переживать из-за глупого мальчишки и любителя мальчишек это нелепо.
Ну, а пока просто нужно дышать. Глубже.
Но какже плохо...
Какже больно!
Двуликие! Пусть боль уйдет! Любой ценой. Я готова заплатить любую цену, лишь бы перестать чувствовать. Право, отдать жизнь за избавление от подобных чувств - не цена.
Картины короткой жизни вставали перед глазами - одна за другой. Трущобы. Пьяные проститутки. Убийцы и головорезы. Сточные канавы. Тощие крысы, собаки, крысы. Продажная любовь. Продажная дружба. Бессмысленная череда дней. Потом - агония на костре. Миа*рон с его сумасшествием. Сант*рэн, способная использовать даже пролетающий ветер. Эллоис*сент!
Боль языком пламени полыхнула в сердце.
Порок и тьма правят миром. Зачем-то Двуликие позволили мне родиться на свет? Может быть, рыжий и Зако*лар правы? Для того, чтобы открыть пресловутые Врата? И посмеяться вместе с Миа*роном над нелепым концом бессмысленного бытия?
Убитая любовь оставила в сердце призрак по себе. Не ярость, - сухую, холодную злобу.
Сердце, перестав волноваться, забилось спокойными, равномерными толчками.
Ну, что? Хотели вы демона?
Я готова им стать.
Глава 6
Надежда Тьмы
Спасительная пустота не приходила. Стоило прикрыть веки, недавние картины всплывали перед глазами. Я тряслась, не в состоянии унять дрожь.
Постепенно в окружающий мир возвращались объём и краски. Я с ужасом поняла, что светает и скоро придет Миа*рон - сытый, довольный и злорадствующий. Придется говорить с ним... с ними.
Эллоис*Сент - сопляк! Сластолюбивый гад, не умеющий противиться похоти. Как он мог позволить зверю так обойтись с нами?!
Серые складки балдахина заволновались.
Возникло помятое лицо Сан*рэно.
– Ты в порядке?
– осведомился он.
– Неважно выглядишь.
– Горло болит, - хрипло ответила я, переворачиваясь и вперяя взгляд в стену, затянутую выцветшими шпалерами.
– Я бы на твоем месте привел себя в порядок.
– Иди в Бездну.
Минут через пять я все же последовала его совету. К чему показывать врагу, что ты уязвлен, ранен и обессилен?
Вопреки воле тело оставалось легким и словно не моим. В глазах держалась неприятная резь. Начинался жар.
Момент, когда Миа*рон вошёл, я почувствовала безошибочно. И повернулась лицом к дверям как раз в тот самый миг, когда она открылась, пропуская врага. На лице оборотня играла та самая улыбка, что представлялась мне всю ночь: довольная, ехидная и удовлетворенная.
– О, ты, ранняя пташка!
– пропел елейный голос.
– Уже на ногах? Рад, что ты не склонна предаваться бессилию и лишний раз баловать себя сверх меры. Но что я вижу?
– с приторно-подчеркнутой, издевательской заботой наклонился он.
– Ты так бледна? Или ночью кошмары донимали?
Против воли, я дернулась, как от удара током.
Небрежно опустившись в кресло, он поерзал, устраиваясь удобней. Губы изогнулись в ненавистной саркастически-злобной ухмылке.
– Помнишь, что такое многоходовка, Огненная?
Я молчала. Не потому, что обычно именно это бесило Миа*рона сильнее всего. Я просто не знала, что сказать.
– Помнишь!
– кивнул он, - Даже если не признаешь. Как тебе понравилось зеркало?
Отведя взгляд от зловещей ненавистной фигуры, я скосила глаза на тускло мерцающее стекло.