Крепость
Шрифт:
Старик задумался на миг. «Итак, я бы сказал, — вновь твердым голосом он говорит, — Тебе следует взять быка за рога. Как я вижу это дело: у тебя спросят какую-то информацию и все. В противном случае, процедура была бы несколько иная. Флотская контрразведка — это в конце концов — НАШИ люди. Может быть, хотят узнать что-нибудь простое, а мы тут головы ломаем. Твое счастье, что ты никогда не был заговорщиком» — «А если мне что-нибудь припишут?» — «Тогда за словом в карман не лезь!» — «Спасибо, утешил!» — отвечаю быстро, а самого гложет мысль: это в духе Старика. Хорошо ему говорить с орденом на шее! А как он разыграл свое незнание! Ведь все ясно как божий день: речь пойдет о Симоне!
— Ну а в случае чего, мы все еще здесь. Я постараюсь туда наведаться, — говорит Старик, — Завтра поедем в Logonna. А в Ренн — поедешь послезавтра. Тебе сообщат через адъютанта.
Так, Старик все давно решил! — Скажем так: часиков в 8 утра. Старик смотрит на меня изучающе. Собираюсь с силами, чтобы показать ему полное равнодушия лицо и не сдержавшись говорю: «Послезавтра в 8 утра в Ренн, в распоряжение контрразведки Флота!»
Смолкаю и думаю: Хорошо Старику говорить. То, что с этими братишками шутки шутить не придется, ясно, как пить дать. Но, что же от МЕНЯ надо этим парням? Почему он не вызывают Старика? А может, они просто не верят ему, и потому пытаются мне лапти связать? Но ведь не Я же приютил Симону в сердце флотилии? Не Я же водил Симону в Бункер, да при этом одел ее в форму морского офицера? Вот бы узнать, в чем они меня, собственно говоря, подозревают. В чем МОЯ вина? Пересекая плац, спрашиваю себя: Если в торговле на черном рынке — торговле ради флотилии — а СД это известно, то почему же тогда именно я?!
При этих мыслях останавливаюсь, разворачиваюсь и быстро иду назад и опять на второй этаж — сначала я мешкаю перед дверью Старика, но затем, собрав всю свою смелость, стучу в дверь: «Прости за ради Бога! — начинаю спокойно, — но позволь задать один вопрос?» — «Валяй!» — «Уж коли мой вызов связан с СД и наверное с торговлей на черном рынке, то почему они вызывают меня, а не тебя или твоего зампотылу? Почему они МЕНЯ на крючок посадили? То есть: Почему меня разыскивают?»
Помолчав некоторое время, Старик глухо говорит: «Тебя разыскивают? Тебе это кажется. Они всего лишь хотят выпытать у тебя всю подноготную. Может и ко мне еще подберутся».
С этими словами Старик впадает в задумчивость. Потупив взор смотрит в пол, как упрямый ребенок. Наконец откашливается: «Ты же хотел еще кое-что узнать о новых типах подлодок. пообщайся с инженером флотилии. Он хороший парень».
О чем это говорит Старик? Что это еще значит? Новые персонажи? Словно нет более волнующей темы!
Из головы не идет сообщение из Ренна, а Старик запросто перевел разговор на новые подлодки. Помолчав, он добавляет: «У инженера флотилии для тебя всегда есть свободное время», и это звучит так, словно Старик завершает разговор, и ничто более кроме технической информации его не интересует.
— Благодарю! — бросаю коротко и берусь за ручку двери.
— От него ты узнаешь все без прикрас. Он не будет втирать очки.
— Покорнейше благодарю! — и с этими словами покидаю кабинет. Неуверенно ступая, будто слепой, тяжело спускаюсь по лестнице.
Спустя несколько часов, лежа в кровати, ломаю голову по поводу Старика. Как всегда — абсолютно невозмутим. Это так же, как однажды какой-то эсминец накрыл нашу лодку и лег в дрейф. И в положении ноль, Старик, едва успев дать тревогу, во все свои 32 зуба заорал: «Они не стреляют! Адъютант — они нас не видят!»
На утро читаю последнее сообщение Вермахта и тут слышу крик Старика: «Лейтенант Буххайм! Через час выезжаем в Логона» — «По воде или по суше?» — наивно интересуюсь. «По дороге! — Старик в своем духе — Возьми с собой автомат!» — «Есть взять с собой автомат!» и театрально вскидываю руку. Взять автомат! В Daoulas случались нападения на немецких солдат, а нам как раз предстоит ехать через Даула.
Хорстманн тоже едет с нами. Несколько молодых офицеров-подводников уже в замке.
В машину с собой берем кадку. Старик устраивается поудобнее на переднем сиденье, рядом с водителем, мы с Хорстманном садимся сзади. Спустя некоторое время чувствую что как-то уж глубоко сижу. Забираюсь повыше. Теперь — ноги на седушке, автомат на коленях — чувствую себя лучше. Хорстманн садится также.
Старик оборачивается и с усмешкой смотрит на нас. На нем, что и следовало ожидать, его самая старая куртка.
Замок стоит в стороне от бухты Бреста. Старик поясняет, что первый раз, когда поехал без сопровождающего, то заблудился и сбился с пути. Название Logonna носит еще и какая-то ДЕРЕВУШКА, и когда проезжаешь указатель с названием «Logonna», то следуешь ему и совершаешь ошибку. Сам же замок стоит на полуразрушенной тропе, посреди запущенного леса, без всяких ориентиров.
Сначала едем в Даула, расположенный в затерянном, старинном местечке. Мне нравится это название: Daoulas. Водитель мурлыкает что-то себе под нос, словно не подозревая о возможном обстреле.
Старик вновь оборачивается и бросает восторженный взгляд: нам пока чертовски везет.
На очередном перекрестке, Старик командует остановиться: «Смотрите! Там, справа, еще один замок!» Надеюсь он не сильно завидует. По деревенской улице из Логона, навстречу нам движется похоронная процессия. Прижимаемся вправо. Нигде не видел столько много похоронных шествий, как здесь, в Бретани. На мужчинах длинные сюртуки и большие черные шляпы. никто не смотрит на нас. Эти похороны живописно дополняют раскинувшийся ландшафт. Ландшафт с оживляющими его фигурками.
Через какое-то время въезжаем в ущелье. Довольно мрачно. Жуткое чувство охватывает нас. Над нами полог из листьев и от этого мрак только усиливается. Как-то вдруг стены ущелья, покрытые лесом, исчезают и взгляду вновь ничего не мешает.
Замок Логона — в стиле раннего ренессанса. Во дворе лежат две капители без колонн: разрушенные туловища гранитных мужика и бабы. Баба скрестила руки за спиной и далеко вперед выдвинула тяжелые груди. Мужик так сложил руки перед собой, что каменные мышцы вздулись буграми. У него борода, глаза закрыты, у женщины же они открыты. Что это значит?
Все серое: выветрившиеся камни стен, каменный двор. Крыши серо-голубые: шифер.
Проходя сквозь портал полукруглой арки, скольжу ногтем по камню. Его поверхность слегка зерниста. Внутри замка повсюду серо-белый камень, никаких ковров, только в столовой стены затянуты вязаной тканью, не выше человеческого роста.
Кем могли бы быть хозяева этого замка? Не могу вообразить ничего прекрасного или возвышенного: заколдованного замка моих мальчишеских грез. Старик знает лишь то, что он принадлежал какому-то графу: «Только никто и никогда его здесь не видел!» и быстро добавляет: «Когда стоишь здесь, то кажется, что война закончилась сто лет назад».