Крещение огнем. «Небесная правда» «сталинских соколов» (сборник)
Шрифт:
– А самолет? – в недоумении спросил Александр.
– Какой самолет? Ваш?
– Ну конечно!
– Он же без шасси. А где его сейчас достанешь? Сожжем.
– Да вы что? – забывая о субординации, возмущенно воскликнул Александр. – Это же бомбардировщик! Отличный самолет.
– Был, лейтенант, был.
– Он и теперь… Я приказал отремонтировать его.
– Ну, коли приказал… – усмехнулся Омельченко. – Ремонтируйте, летите. Только учтите, если к моему приезду на аэродром не успеете, пешком придется топать до Целины.
–
Александр еще накануне, узнав от разведчиков, что немцы прорвали нашу оборону между Доном и Северским Донцом, приказал технику самолета любыми способами поставить бомбардировщик «на ноги». И теперь, придя на аэродром, застал техника и механика за работой. Им помогал старший сержант Гайдамакин. Авиаспециалисты что-то мороковали над березовой чуркой.
– Уж не хотите ли вы это бревно использовать вместо шасси? – с иронией спросил Александр.
– Хотим, – вполне серьезно ответил техник. – Колеса нашли, а стойками послужат бревна. По всем произведенным мною точнейшим расчетам – выдержат. При условии, разумеется, если летчик взлет и посадку произведет ювелирно.
– Летчик постарается. Но как вы крепить их будете?
– Все, командир, продумано. Золотник такое решение предложил, что Ильюшин позавидовал бы. А сержант не только идеями богат – у него и руки золотые. Так что не беспокойтесь, идите, собирайте свои шмотки – и полетим. А то как бы фрицы снова не пожаловали…
Сборы недолги: шинель, постель – в скатку, меховое летное и прочее обмундирование – в вещмешок. Но едва Александр собрался уходить, как появился дежурный по полку и передал приказание:
– Срочно в штаб, к оперуполномоченному.
– Только этого не хватало! – чертыхнулся лейтенант. – Зачем я ему потребовался?
– И вы, и воздушный стрелок, – развел дежурный руками.
Сержант Агеев уже поджидал своего командира экипажа у штаба. Вопросительно посмотрел на него. Чего, мол, оперуполномоченному надо? Ведь только неделю назад, когда члены экипажа вернулись в полк собственным ходом, а не на самолете, он часа по два расспрашивал каждого в отдельности, заставил писать подробное донесение, где, при каких обстоятельствах их сбили, кого куда ранило и в каком состоянии находился Серебряный, когда отправляли его в госпиталь. А еще раньше, когда они летали на выброску Ирины в тыл к немцам, Петровский потребовал письменный доклад от экипажа, будто заподозрил их в чем-то. И вот теперь…
– Разберемся, – ответил на вопросительный взгляд сержанта Александр и толкнул дверь в штаб.
Капитан Петровский сидел за столом, разбирая какие-то бумаги, кивнул Александру на стул. Сержанта попросил подождать за дверью. Когда Агеев вышел, капитан оторвался от бумаг, глянул в глаза Александру колюче, испытующе. Не спросил, а обвинил:
– В прошлый раз, когда вы выбросили нашего человека
Александр пожал плечами, а сердце наполнилось тревогой – что-то с Ириной. Не зря Петровский и в прошлый раз дотошно расспрашивал обо всем. Александр скрыл только одно – о зеленой и красной ракетах Ирины, предназначенных только для него, которые невольно наводили на мысль о их давнем знакомстве. А открыть это – равносильно назвать свою подлинную фамилию.
– Что же вы молчите? – Петровский не сводил глаз.
– Я написал обо всем, – ответил равнодушно Александр.
– Вы помните тот полет?
– Разумеется. Наш предпоследний полет.
– Во сколько вы тогда вернулись с задания?
– В пять сорок две.
– Во сколько вышли на цель?
Тогда он задавал эти же вопросы и в той же последовательности. Александр помнил и свои ответы.
– В час тридцать, как и было задано.
– Опознавательные знаки цели?
– Костры буквой «Т».
– Что еще наблюдали?
– Ничего. Ночь была темная и тихая
– Во сколько произвели выбрасывание?
– В час тридцать четыре.
– Отошли от цели?
– Сразу. Сделали небольшой кружок. – Александру и в этот раз не хотелось говорить о красной и зеленой ракетах, а Петровский еще сильнее напряг глаза, даже прищурился.
– Стрельбу, взрывы не заметили?
В вопросе чувствуется подвох. Значит, кое-что ему известно. Но что?
– Нет, – ответил Александр. – Все было в порядке. Девушка даже квитанцию нам передала.
– Что еще за квитанция? – подался вперед капитан.
– Красная и зеленая ракеты.
– Почему об этом в прошлый раз не сообщили?
– Ну… это сугубо личное. Мы перед полетом договорились.
– Вы разговаривали с девушкой?
– Немного. Во время налета.
– О чем?
– Собственно, ни о чем. Покурили, пошутили.
– Конкретнее?
– Девушка приглашала прилетать к ней в гости.
– Вы знакомы с ней?
– Мне было поручено проводить с девушками занятия. – Александр выдержал пристальный взгляд оперуполномоченного.
Капитан неудовлетворенно хмыкнул, откинулся на спинку стула. Взял и протянул несколько листов чистой бумаги:
– Идите на улицу, найдите укромное местечко и опишите все подребно.
– Я уже писал, – недовольно поднялся Александр.
– Еще раз, – твердо подчеркнул капитан. – Более подробно. И про личную квитанцию не забудьте. А теперь попросите сержанта.
Агеев, чувствовалось, истомился весь от неизвестности и обеспокоенности. Спросил полушепотом:
– Чего ему?
– Иди, он объяснит, – кивнул Александр на дверь. Вокруг штаба – ни души. Скорее это уже не штаб, а заброшенная хатенка: все документы и мебель вывезены, командиры с начальниками уехали. Вот только капитан Петровский никак не закончит свои дела…