Крещение огнем. «Небесная правда» «сталинских соколов» (сборник)
Шрифт:
– Ах, вон вы о чем. – Достала платочек, вытерла глаза. – Пылища страшная. Искупаться бы…
– А что, это мысль, – обрадовался сержант. – Пока суд да дело, можно подняться вверх по течению и окупнуться.
– Сейчас, кажись, искупает, – встрял в разговор пулеметчик, внимательно всматриваясь в небо. Откуда-то издалека сквозь гвалт и шум моторов доносилось еле слышное прерывистое завывание самолета.
– Воздух! – крикнул кто-то, и люди, как вспугнутое дикое стадо, бросились врассыпную. Веснушчатый сержант глянул влево, вправо – всюду бежали – и, не сказав ни слова, кинулся за толпой. Ритины подруги тоже выпрыгнули из кузова и исчезли в бегущей толпе, а она стояла на месте, не зная, что делать. Ей почему-то было стыдно и унизительно бежать вот так, сломя голову – ведь не убегали же пулеметчики и их товарищи! Бойцы спокойно смотрели вверх, приготовившись к стрельбе из ШКАСа и карабинов.
– Пименова! Сюда! – услышала она окрик. Голос был мужской, незнакомый, но она обернулась и увидела пробивавшегося к ней сквозь бегущую толпу лейтенанта Завидова. Они встречались раньше раза три, и каждый раз лейтенант заговаривал с ней. Нет, он не был назойлив, даже наоборот, чрезмерно скромен и робок, что никак не вязалось в ее понятии с его профессией. Она помнила Гандыбина, видела, как держит себя Петровский даже с большими начальниками; Завидов же отличался от них не только манерой держаться, но и внешностью, характером. Он был тонок в талии, узкоплеч, как девушка, и лицо у него было тонкое, с нежной кожей и большими серыми глазами, опушенными длинными ресницами. Рита еще при первой встрече с ним (а это случилось вскоре после гибели Гордецкого) поймала себя на мысли, что Завидов нравится ей, но, узнав, кто он, заволновалась – что-то он решил выведать у нее, коли набивается в кавалеры. И Рита пресекала его попытки ухаживать за ней. Завидов отступил. И вот теперь снова…
Лейтенант пробился к ней и властно прикрикнул:
– Прыгайте! Быстро!
Он подставил ей руки, и она, не отдавая себе отчета, прыгнула к нему. Он поддержал ее, схватил за руку и увлек за собой. Они бежали мимо окопов, битком набитых людьми, перескакивали через небольшие бугры и воронки, удаляясь от машины. Внезапно Завидов остановился, посмотрел вверх.
– Это разведчик, «Фокке-Вульф», – сказал он, кивнув на самолет.
Рита подняла голову и увидела двухмоторный, двухфюзеляжный самолет, прозванный бойцами «рамой». Он летел на небольшой высоте, тысячи на две, неторопливо, нарочито дерзко, словно бросал им вызов: вот, мол, лечу над вами и вы ничего поделать со мной не можете.
С машины и из окопов потянулись ввысь огненные струйки, раздался стрекот пулеметов и автоматов, заахали и захлопали зенитные орудия. Вокруг «рамы» белыми бутонами повисли облака разрывов.
Самолет сделал змейку, развернулся на обратный курс и улетел.
– Вот теперь следует ждать бомбардировщиков, – проговорил Завидов.
Бойцы начали вылезать из окопов и возвращаться к своим машинам, а лейтенант все стоял с ней и не выпускал ее руку. Рита только теперь заметила, что отбежали они довольно далеко, чуть ли не с километр, – когда только успели! – но теперь ей стыдно не было и страха она не испытывала: то ли не успела осознать опасность, то ли присутствие лейтенанта вытеснило все мысли и страхи.
Завидов повел ее к реке, и она безропотно пошла рядом с ним, не убирая руку.
– Надолго застряли здесь, – вздохнул лейтенант. – Еще бы хоть парочку таких паромов. Да где их возьмешь…
– А вы почему не улетели с полком? – спросила Рита.
– Мое место здесь, – ответил Завидов, и Рите показалось, что лицо его при этом как-то посветлело, он чему-то улыбнулся. – Здесь интереснее. Кто бы вас оберегал, если б не я?
– Стоило из-за меня одной?..
– Стоило! – негромко, но горячо и твердо воскликнул он. Помолчал, глянул ей в глаза и сказал с горечью в голосе: – Вы почему-то избегаете меня. Поверьте, я ничего плохого вам не желаю.
Она, разумеется, не поверила и ответила, не скрывая иронии:
– Я поняла это. Особенно сегодня. И видите – не тороплюсь от вас уходить, готова ответить на все ваши вопросы.
– Не надо, – болезненно поморщился он. – Я понимаю вашу настороженность к людям моей профессии, но давайте отбросим это. Другое дело, если вы не приемлете меня как человека, попросту говоря, я вам неприятен; тогда я уйду и больше преследовать вас не стану, хотя мне будет нелегко…
Его слова звучали так искренне, так убедительно, а серые глаза смотрели так умоляюще, что сердце у нее дрогнуло, и ей стало жаль его – она поверила ему.
– Почему же? – ответила она вдруг осипшим голосом. – Я ничего против вас не имею. Но… но какой разговор может быть между нами, кроме служебного?
– Не надо о службе. – Он поднял ее руку и прижал к своей груди. – Рита, я люблю вас.
– Вы забываете…
– Нет, не забываю… Отец ваш, насколько мне известно, пострадал из-за своей доверчивости. Тем более теперь он освобожден и добровольно ушел на фронт.
– Откуда вы это знаете? Вы… вы не обманываете? – Она не в силах была унять охватившую ее дрожь, спазмы давили горло, мешали говорить.
– Нет, Рита, не обманываю. Все это так, и вскоре я сообщу вам, где находится отец. А возможно, он сам разыщет вас.
Она готова была расцеловать его, припасть к груди. Случайно взгляд ее упал на набитую бумагами его полевую сумку, и страшная мысль пронзила ее будто током: а не хитрая ли это уловка? Он знает ее больное место и решил сыграть на этом. А она… растаяла, разомлела от ласковых слов…
– Давно отца освободили? – Она искала хоть маленькую надежду на правду.
– В феврале.
– И он до сих пор ничего не сообщил?
– Разве он знает, где вы?
– Знают бабушка и дедушка.
– И они ничего не написали?
– Я давно от них не получаю писем.
– Дело, наверное, в том, что мы часто перебазируемся, почта не успевает нас разыскать. Но волноваться нечего, теперь вы найдете друг друга. – Он открыто смотрел ей в глаза. А она не верила. Хотела верить и не могла. Потому ответила холоднее, чем подсказывало чувство:
– Спасибо…
«А что он знает о брате?» – мелькнула у нее мысль, и она сказала:
– Мне было приятно услышать ваше признание, но вы знаете: я люблю другого.
Он покачал головой.
– Нет…
– А Туманов! – почти воскликнула она. – Разве вы о нем не слышали?
– Слышал… Что он любит вашу подругу, Ирину.
Так… Ему действительно известно многое. Что же еще?
– У Ирины есть муж.
– Был. Она предпочла Александра. Хватит о них. Я счастлив уже оттого, что мое признание было вам приятно.