Крестный сын
Шрифт:
— Та-ак, значит, это вас старик вызвал тогда в кабинет? — Ив почувствовала сильную неловкость.
Друзья Филипа кивнули. Девушка пристально всматривалась в их лица, стараясь в тусклом свете разглядеть, как она ожидала, насмешку, но не увидела ничего, кроме смущения и сочувствия.
— Ну что ж, господа гвардейцы, — сказала она наконец, — раз уж вы видели меня во время столь душераздирающей сцены, и, скажу по секрету, не разыгранной, а вполне искренней, хотя и странной для Ледяной девы (при этих словах Кайл встрепенулся, но Ив не позволила ему перебить себя), думаю, вы вполне можете обращаться ко мне на «ты» и называть Ив.
— Как скажешь, Ив, — ответил Шон. Он давно не интересовался дочерью Правителя как женщиной, и ее прямота ему понравилась. Это позволяло говорить по-деловому, как с мужчиной, а не заниматься плетением словес, которое обожали придворные дамы. — Ты можешь сказать, какая конкретно помощь тебе понадобится?
— Могу, — Ив, в свою очередь, обрадовалась, что хотя бы Шон отнесся к ней без трепета. — Выбраться из дворца, как вы понимаете, для меня не проблема. Но мне нужно, чтобы в городе, на каком-нибудь постоялом дворе ждала выносливая и быстрая лошадь. И еще: понадобятся деньги, причем много. К сожалению, потайные ходы не ведут в сокровищницу. У меня есть приличное количество драгоценностей, но я не смогу продать их сама, старик не выпустит меня из дворца.
— Понял, — сказал Шон, — приноси, мы все сделаем.
— Они у меня с собой, возьми, — Ив протянула ему увесистый кожаный мешочек, который сняла с пояса. — Посмотрим, сколько удастся выручить, если этого будет мало, я как-нибудь исхитрюсь достать еще.
— Меч у тебя есть? — наконец обрел дар речи Кайл, заодно набравшись смелости обратиться к дочери Правителя на «ты».
— Пока нет, но в оружейную я могу пройти, так что подберу подходящий как-нибудь ночью.
— Как ты собираешься вытаскивать Филипа? — спросил Шон.
— Думаю, за деньги можно получить все, — губы Ив искривила циничная усмешка.
— Да, должно сработать, — задумчиво произнес Шон. — План простой и надежный, лишь бы золота хватило. Только не советую дать почувствовать, что ты хочешь освободить его.
— Шон, благодаря этим ходам, — Ив кивнула назад себя, — я хорошо знаю людей с их плохой стороны. Конечно, я не собираюсь с пафосом заявлять, что спасаю любовника. Куда разумней поведать кровавую историйку, желательно с грязными подробностями, главным злодеем в которой станет наш общий друг. А мои несчастные, убитые горем родственники всего лишь недовольны мягкостью вынесенного приговора и не пожалеют никаких денег, дабы наказать преступника так, как он того, по их мнению, заслуживает.
Шон улыбнулся, Кайл тихонько присвистнул. Девушка, намеренно решившая блеснуть красноречием, осталась довольна произведенным впечатлением. Нечего дружкам ее ненаглядного думать, будто он спит с ней исключительно из-за красивых глаз. Ну, и некоторых других частей тела…
— Ты унаследовала от Старикана не только умение сражаться на мечах!
— Не напоминайте мне о нем! И, кстати, вы не знаете, как он нас выследил?
— Нет, — ответил Кайл и взглянул на Шона, — мы не слышали и не замечали ничего подозрительного.
— Руку дам на отсечение, на вас не доносили, — сказал Шон, — и я уверен, никто о вас и не знал, ну, кроме проницательного Кайла и меня, его лучшего друга. Но мы не обсуждали это ни с кем и уж тем более…
— Я вам верю, просто думала, вдруг вы что-то слышали, — прервала его Ив. — Впрочем, какая теперь разница…
Повисла пауза.
— Кайл сказал, ты хочешь уехать через месяц? — решил уточнить Шон.
— Да, как только старик отбудет в Восточные провинции.
— Разумно, он узнает о твоем побеге не раньше чем через неделю. До копей доедешь дня за три, при условии, что не будешь жалеть ни лошадь, ни себя. — Ив утвердительно кивнула. — Вытащить Филипа, привести хоть как-то в порядок и уехать — четырех дней хватит с лихвой.
— У тебя будет больше недели, — сказал Кайл. — Старикан не сможет попасть на юг сразу, как только узнает. А с сообщениями, скорее всего, отправят нас, гвардейцев, так что посильную задержку на каждом этапе мы можем гарантировать.
— Это непременно! — подтвердил Шон. — Так что, глядишь, еще и до места успеете добраться, пока папа будет пребывать в счастливом неведении.
— Спасибо, лишнее время нам не помешает, — улыбнулась Ив.
— Куда собираетесь направиться? — полюбопытствовал Кайл.
— Извини, не скажу.
— Это ты извини, глупый вопрос.
— Не советую ехать за границу, там Старикан кинется искать прежде всего, а связи у него неплохие, — сказал Шон.
— Да, я знаю, — ответила девушка, — Не беспокойтесь, мы не будем блуждать вслепую и прятаться в стогах сена. У меня есть одно местечко, на которое я возлагаю большие надежды.
— Что ж, удачи!
— Спасибо. Когда сможете получить деньги за побрякушки?
— Дней через десять, — прикинул Шон. — Можно и раньше, но тогда придется продавать дешевле.
— Не торопись, время еще есть, — кивнула Ив.
Они договорились о следующей встрече, и девушка выпустила друзей из потайного хода, предварительно убедившись, что в библиотеке по-прежнему пусто.
Ив очень радовалась, переложив хотя бы часть забот на плечи гвардейцев. У нее дел тоже хватало. Она собирала в дорогу необходимые вещи, включая одежду для Филипа на первое время и набор снадобий. После долгих поисков девушка нашла в библиотеке карту, идеально подходящую для ее путешествия, потом подобрала себе в оружейной меч. Много времени Ив проводила за привыканием к мужской одежде и выработкой навыков мужского поведения, поскольку путешествовать и выкупать Филипа под видом юноши казалось разумнее всего. Она не боялась предстоящей дороги, вернее, запретила себе думать об этой стороне предприятия. Когда накатывали страх или неуверенность, она гнала их прочь и вспоминала Филипа, его сводившую с ума улыбку, его глаза, сильные руки и, конечно, ощущение его близости. Это очень помогало в борьбе со страхом, но потом, ночами, она плакала в одиночестве.
Правитель вызвал Евангелину к себе, когда до отъезда на восток оставалась неделя. Они не виделись с того самого разговора, произошедшего на следующий день после разоблачения. Глава государства весь месяц не общался с дочерью не потому, что злился на нее, ему не давало покоя воспоминание о том, какой безжизненной он видел ее в последний раз. Слова Филипа о сходстве их характеров не пропали зря. Правитель, к собственному удивлению, все больше думал о дочери, ее смелости, упрямстве, прямолинейности, отсутствии подлости и удивительных успехах в ратном искусстве. В какой-то момент он понял, что скучает по их стычкам и ее дерзости. Но еще больше ему недоставало Филипа. Он всерьез подумывал, не вернуть ли крестника с каторги, но решиться на это не мог, пока дочь находилась во дворце. Выдавать же Евангелину замуж суровый родитель не спешил. Ему хотелось вырвать у девушки признание в ее чувствах к Филипу, в которых он не сомневался. Это желание не имело рационального основания, Правителю просто хотелось оказаться правым в своих догадках, да заодно растормошить дочь. Общение с механической игрушкой, о котором он мечтал столько лет, теперь его не устраивало.