Крис и Карма. Книга вторая

Сукачев Вячеслав Викторович

– А что с моими руками? – Ирина Семеновна невольно посмотрела на свои руки с основательно запущенным маникюром и коротко остриженными ногтями.

– Они у вас очень добрые, – спокойно ответил Иванов. – И они – не умеют врать…

– Спасибо, – усмехнулась Ирина Семеновна. – Надеюсь, своими наблюдениями вы не собираетесь с кем-то делиться?

– Боже упаси, Ирина Семеновна! – Иванов сделал протестующий жест рукой. – Не понятно мне пока только одно: все это вы делаете по своей личной инициативе или же за этим кто-то стоит?

Разговор получался чересчур откровенным, а она не хотела, не имела права рисковать хотя бы из-за Мишутки… Да и результатов своих

усилий по спасению этого человека было бы очень жаль…

– Что вы такое говорите? – нахмурилась Ирина Семеновна. – Я вас не понимаю… Я просто делаю свою работу и по возможности – делаю ее честно… А вам, откровенно говоря,еще рано задаваться какими-то вопросами, вы для этого пока слишком слабы. Сон и покой, покой и сон – вот ваша главная задача на ближайшее время… Вы меня понимаете, Иванов?

– Да, более чем, – вяло ответил он и разочарованно отвернулся к стене.

– Вот и прекрасно… Если все будет нормально, – с легким нажимом сказала Ирина Семеновна, – дней через десять мы вернемся к этому разговору…

– Обещаете? – не поворачивая головы, но с явной надеждой спросил Иванов.

– Обещаю, – не задумываясь, твердо ответила Ирина Семеновна.

И снова Ирина Семеновна опоздала забрать Мишутку из садика. На пять минут, но опоздала. А она и сама прекрасно знала, что такое – на пять минут задержаться после работы. На свой автобус или трамвай ты уже не попадаешь, а когда следующий – кто его знает, и – пошла, потянулась цепочка нелепых нестыковок и неувязок в хорошо продуманной тобою и отлаженной городской жизни…

– Извините, Роза Ахметовна, ради бога, извините, – целуя уже одетого Мишутку,повинилась Ирина Семеновна. – Непредвиденно задержали на работе.

– Конечно, я вас понимаю, – Роза Ахметовна свела к переносице широкие брови. – Но, наверное, есть отец, мог бы и он забрать…

– Отца у нас нет, Роза Ахметовна, родители в другом конце города живут, так что, – Ирина Семеновна улыбнулась и развела руки.

– Такая красивая женщина… А сколько приличных мужчин вокруг, – ответно улыбнулась воспитательница, закрывая Мишуткин шкафчик.

– Это – вам, – протянула плитку шоколада Ирина Семеновна. – И еще раз – извините.

– Ой, да зачем же вы тратитесь? – обрадовано заговорила Роза Ахметовна. – Разве я не понимаю… Ну, счастливо вам домой добраться. Миша, до свидания, – потрепала она Мишутку по руке.

– До свидания, – нахмурил пока еще бесцветные бровки Мишутка, не сводя глаз с шоколадки в руках воспитательницы. И, тем не менее, что-то он уже понимал, потому что спросил, когда уже вышли на улицу: – Мама, а зачем ты ей нашу шоколадку отдала?

– Это подарок, Миша, – немного подумав, ответила она сыну.

– Подарок – за что?

– Просто – подарок, Мишуня, – засмеялась Ирина Семеновна и чмокнула сына в теплую щечку. – Я и тебе купила, не расстраивайся. Дома отдам.

– Здорово! – обрадовался Мишутка. – А мы сегодня в садике в снежки играли.

– Снежки? – удивилась Ирина Семеновна. – Какие могут быть снежки, когда снег такой сухой и колючий?

– А вот, – Мишутка сгреб варежкой горстку сыпучего снега и неловко кинул в мать…

Дома, пока Мишутка раздевался в прихожей, Ирина Семеновна разогрела в микроволновке котлеты, налила в кружку компот и выложила на стол шоколадку, рядом с которой пристроила маленькую машинку ярко-зеленого цвета.

– Ур-ра! – восторженно завопил Мишутка, схватив зеленую машинку. Прокатил ее по столу, по табуретке, сел на пол, заурчал, запыхтел, воображая себя крутым водителем. Ирина Семеновна с улыбкой наблюдала за сыном, забыв про ужин и шоколадку. В мыслях она была далеко от своей тесной, но такой уютной кухоньки.

Рано или поздно Иванову придется что-то отвечать. И что она ему ответит? Расскажет про таинственные флюиды, которые неожиданно просочились из его руки – в ее руку, когда она чисто случайно подошла к нему? Про родство душ, вдруг проникшее в ее сознание помимо воли? Или даст почитать рассказ «Солнечный удар» Ивана Алексеевича Бунина? Все это – на грани фантастики: не каждый даже и поймет, о чем идет речь. Тогда что? И почему все-таки пошла она наэтот вполне осознанный риск? Из простого человеколюбия? Но она уже шесть лет работает в этой клинике, насмотрелась и повидала всякого, и если бы каждый раз включала свое человеколюбие – давно бы с ума сошла сама. Это – аксиома. Тут даже и доказывать-то нечего. Да и Иванов далеко не первый у нее… Таких больных здесь – предостаточно перебывало, разных, порой до слез жалких и потерянных, порой – до отвращения омерзительных. Однажды привезли не Иванова, а Иванову, поселили в женское отделение, бокс номер три. Красавица – необыкновенная: блондинка с голубыми глазами и густыми, темными бровями. Чуть старше Ирины Семеновны была и сразу видно – птица из другой жизни и другого полета. Да она долго у них и не задержалась, дней десять – не больше. Но получала полный интенсив, и на глазах у Ирины Семеновны угасала, превращаясь из красавицы в опустившееся существо с минимальными запросами: попить-поесть, в туалет сходить… Приехал за ней сам Мармелад, а Михаил Борисович после его визита пару недель прикрывал очень темными солнцезащитными очками огромный синяк под глазом… А недавно в городе взорвали в машине местную предпринимательницу, хозяйку леса, как называли ее журналисты, властную и влиятельную женщину. И каково же было удивление Ирины Семеновны, когда она увидела в вечерней газете портрет пострадавшей предпринимательницы: это была красавица Иванова из третьего бокса…

Так что же она ответит, в конце концов, Иванову? Ирина Семеновна даже приблизительно не знает, кто он такой и почему к ним попал? Может, он серийный убийца или насильник малолетних девочек? И все ее флюиды – это лишь флюиды одинокой женщины, основательно стосковавшейся по мужской ласке. Кто ей сказал, что это обязательно должен быть умный и порядочный человек? Как раз подлецы и умеют лучше других прикидываться добренькими и беззащитными, и она, придумав прекрасного принца, на самом деле взращивает жестокого вурдалака… Как ей быть на самом деле? Может, пока не поздно, прекратить свою подпольную деятельность, и строго выполнять предписания Бабановича? И – будь, что будет… Но – поздно, она это прекрасно понимает. Теперь никакие страшилки о вурдалаках и насильниках ее уже не остановят, увы…

2

Иван Иванович Огурцов, поставив мотоцикл в гараж и заперев ворота, возвращался домой, когда распахнулись створки окна и Матрена Ивановна, держа черную трубку телефона, энергично помахала ему. Должно было случиться что-то особенное, чтобы его Матрешка, как звал Иван Иванович свою жену лишь наедине и в самые сокровенные минуты, торопила его к телефону. Никаких срочных дел она не признавала и не любила, и как могла – уберегала от них своего мужа. За многие годы совместной жизни она давно уже поняла, что иных дел, кроме как срочных, у участкового не бывает по определению, а потому и относилась к ним соответственно.