Крис и Карма. Книга вторая
Шрифт:
Найда, азартно рыскавшая по брюхо в снегу и основательно умаявшаяся еще на первых километрах, едва плелась вслед за Сергеем по проложенной им лыжне. Время от времени она шумно втягивала в себя бодрящий морозный воздух, скашивая на Сергея коричневые пуговки глаз.
– Что, Найда, умоталась? – не оборачиваясь, спрашивает Сергей. – Это тебе не летом по кустам носиться, зайцев пугать.
Сергей и сам уже изрядно устал, ему хочется присесть на первую попавшуюся валежину и перевести дух. Но он упрямо отталкивается лыжными палками, с трудом передвигает потяжелевшие лыжи, решив непременно достичь Дальней рёлки. Там, по словам Тихона Петровича, прибежавшего к нему рано
– Ну, Найдочка, еще немного и мы будем на месте, – устало говорит Сергей. – Там мы с тобой слегка перекусим, чайку попьем и двинемся в обратный путь. До нашего дома всего-то три километра, не больше, просто отвыкли мы с тобой за лето по снегу ходить, вот и вымотались за эти полтора часа. Но – ничего, обратно мы по своим же следам пойдем…
Найда внимательно смотрит на хозяина, и по этому поводу свое собственное мнение имеет… Дураку понятно, что по первому, еще рыхлому снегу, ходят в тайгу люди и собаки только при крайней необходимости и с определенной целью. Ну, скажем, выследить по первопутку ушлого косого, а то и хитрованку Патрикеевну прижучить. На худой конец, можно выводок рябчиков поднять, а то и выше бери – тетерева-косача с красными надбровными дугами спроворить. Но так делают люди умные, практичные, и поэтому у них почти всегда на столе вкуснейший суп с лапшой из тетерева или тушеная картошка с зайчатиной, а в собачьей миске не переводятся хрящики с косточками. А у ее хозяина, стыдно говорить об этом, даже ружья нет. И чего тогда тащиться в такую даль, месить снег понапрасну?.. Конечно, так думает Найда только в связи с отношением хозяина к охотничьим делам. А что касается вообще – он у нее лучший среди лучших! Найда за него, если понадобится, любому глотку порвет, это факт. И об этом он и она прекрасно знают безо всяких лишних слов.
– Ничего, Найдочка, уже совсем немного осталось, – с одышкой говорит Сергей, смахивая рукавицей образовавшийся от дыхания иней на небольшой русой бороде. – Зато обратно мы с тобой как под горку покатимся: оглянуться не успеешь, как мы уже дома щи лаптем хлебать будем…
Первозданной белизной сияли снега вокруг Дальней рёлки. Лишь цепочки узеньких мышиных следов пересекали ее вдоль и поперек, да взлетела из-под низко обвисшей кроны белоствольной березы сорока-белобока, оставив после себя размашистые крестики следов.
Едва Сергей остановился, как Найда тут же рухнула в снег, даже не попытавшись обнюхать окрестности. А вот Сергей, наконец-то сбросив с плеч тяжелый рюкзак и вытоптав лыжами площадку подле поваленной бурей ели, добросовестно обошел всю рёлку. Но он так и не увидел ни одного человеческого следа. Либо во сне приснились Тихону Петровичу все те страсти, о которых он с жаром рассказывал, либо снег прошел после того, как здесь кто-то побывал… Конечно, можно было бы списать все эти странные истории с кострами и цыганами на больное воображение сторожа, если бы не гитара, из которой по ночам явно доносились непонятные звуки…
– Это, Найда, тебе, – Сергей положил перед собачкой дешевый рыбный фарш. – Извини, других разносолов у меня нет… А вот это – мне, – он достал бутерброд с красной соленой рыбой, следом – небольшой термос и кружечку из нержавейки…
– Приятного аппетита! – внезапно раздался у Сергея за спиной женский голос. И прежде чем он сам отреагировал на этот голос, как ужаленная подскочила Найда и залилась громким лаем. Сергей оглянулся.
– Спасибо, – растерянно ответил Сергей, во все глаза разглядывая незнакомку. – Присаживайтесь… чайку с нами попить…
– Не откажусь, – улыбнулась женщина, отстегивая крепления лыж. – Кстати, у меня тоже кое-что к чаю имеется. Возьмите, – с этими словами она протянула Сергею невесть откуда взявшуюся фирменную спортивную сумку, плотно набитую свертками и кульками. Чем угодно он мог бы поклясться, что еще минуту назад ничего подобного у нее в руках не было. Только лыжные палки – это он хорошо запомнил. – Да вы берите, берите, – засмеялась женщина, показывая великолепные белые зубы и лукаво глядя на онемевшего от удивления Сергея. – Впрочем, давайте я вам помогу…
Сергей тяжело опустился на валежину и вовремя – ноги совсем не держали его. Найда, вначале враждебно вздыбившая шерсть на загривке и плотно приложившая уши, теперь, как ни в чем не бывало, крутилась в ногах у Сергея, с выжидательной преданностью глядя на сумку нежданной гостьи.
– Да, кстати, давайте знакомиться, – вновь сверкнула удивительно ровными, белыми зубами незнакомка. – Меня зовут Карма… Никогда не слышали такого имени? – словно прочла она мысли Сергея. – Ну, так зовите меня Кармен, хорошо? Это одно и тоже… Держите, – она протянула Сергею небольшой пропитанный масляными пятнами сверток. – Это ваши любимые пирожки – капуста с грибами…
Окончательно обалдевший Сергей взял сверток, молча развернул и увидел ровные, румяные, казалось, только что из духовки, маленькие, аккуратные пирожки. Были они, как на подбор – один к одному и точно того размера, какие любила печь его баба Маруся… Он поднял голову и вопросительно уставился на женщину, разливавшую из необычайно пузатой бутылки с длинным горлышком терпкую, тягучую жидкость в продолговатые керамические рюмки.
– Ну, за знакомство? – серьезно спросила Карма. – Надеюсь, я вам с Найдой обед не испортила? Пейте-пейте, это очень хороший старинный напиток – ему более четырехсот лет и, представьте себе, он из лучших погребов далекого острова Ява.
Сергей скосил глаза на Найду и увидел, что она за обе собачьи щеки уплетает аппетитные крылышки какой-то птицы. О том, каким образом эта невесть откуда взявшаяся Карма узнала имя его собаки – он даже думать не стал. Но вовремя спохватился, что сам представиться забыл.
– Сергей, – слегка склонив голову, не очень внятно представился он и медленно, с чувством, выцедил необычайно крепкий и ароматный напиток.
– Очень приятно! – легко засмеялась Карма, извлекая из сумки две большие кисти винограда: одна была белая и с такими прозрачными виноградинами, что в них ясно просматривались темные косточки, другая – с черным виноградом, с идеально круглыми, лоснящимися боками. Пораженный Сергей заметил, что на кистях солнечных ягод сохранились мельчайшие капельки утренней росы.
«Как же он не замерз? – наивно удивился Сергей, осторожно принимая виноград, казалось, только что сорванный с виноградной лозы. – И вообще, откуда это все и кто, в конце концов, жарил пирожки? Баба Маруся двадцать лет уже, как померла, а такие пирожки только она могла печь…»
– Красиво у вас здесь, – вздохнула Карма, – хотя и холодновато… И летом очень хорошо, вот только комаров много, – она виновато улыбнулась. – Не привыкла я к ним…
– А вы и летом здесь бываете? – искренне заинтересовался Сергей.