Чтение онлайн

на главную

Жанры

Критическая температура
Шрифт:

Квартира у них была хорошая: в две изолированные комнаты, с просторным коридором, кухней и высокими, не теперешними потолками. Комната поменьше принадлежала матери. Здесь была ее кровать, шкафы с книгами и небольшое, под красное дерево бюро. Комната Милки примерно в два раза больше. Но зато она была одновременно и гостиной, поскольку здесь кроме диван-кровати, платяного шкафа и небольшого письменного стола с книжной полкой над ним размещались и круглый гостиный стол, и журнальный с торшером, и радиола, и телевизор… Хотя, если честно признаться, и радиолой, и телевизором пользовалась одна Милка. Да и гости бывали, как правило, только у нее.

Отец ушел от них четырнадцать лет назад и жил теперь где-то далеко. Какое звание он имел

в те давние времена, Милка не удосужилась поинтересоваться, а теперь он носил погоны полковника. Раз в год, когда он по традиции навещал их, Милка видела его. Но странно, что ничего не испытывала при этом. Замечала его пристальный взгляд и догадывалась, что он хочет уловить в ее лице неожиданную радость от встречи с ним или, на худой конец, затаенную обиду. А она совершенно ничего не испытывала. И это нервировало его. Он спрашивал что-нибудь вроде: «Как ты живешь?» – «Хорошо!» – искренне отвечала Милка. «Тебя не обижает никто?..» – «А кто меня может обидеть?!» – недоумевала Милка.

Мать тоже хотела, чтобы Милка не оставалась безучастной к приездам отца. И хоть сама встречала его мирно, спокойно – от Милки ждала хотя бы капельку неприязни. Но Милка ничего не испытывала при виде своего родителя и не пыталась ничего изобразить. Это нервировало мать.

Милка сама удивлялась, отчего у нее все так. Но мать она любила, мать была, по сути, главной, первостепенной связью между нею и окружающим миром, без матери этот мир, наверное, перестал бы существовать: мир настоящего и мир прошлого – тот, что брезжит в воспоминаниях. Мать была родной – это Милка не просто знала, а чувствовала самым настоящим образом. Тогда как отец был и оставался чужим. Совершенно чужим, но ОБЯЗАННЫМ по неважным для Милки причинам посылать ей регулярно, раз в месяц, деньги. Вот и все.

Конечно, Милка была немножко легкомысленной. А потом, ей очень везло в жизни: на мать, на друзей, на глаза вот повезло, на волосы, на фигуру… Ей было неведомо чувство ущербности. Ни в чем. А потому и отсутствие отца казалось естественным, даже, говоря откровенно, желательным. Иногда она представляла себе, что он постоянно в доме: неторопливый, длинный, с припухлыми мешками у глаз… Она никогда не видела его в пижаме, но дома обязательно представляла в полосатой пижаме и теплых домашних тапочках. Он ходит шаркающей походкой из комнаты в комнату и, по своему родительскому естеству, интересуется: «Куда ходила, Мила?.. С кем была?.. О чем задумалась?..» А какое ему дело до всего этого? Матери, допустим, Милка рассказывала – почти все. Но то ведь мать! – существо женского пола, такое же, как она, Милка. И года два-три назад пугало только, что мать возьмет да и приведет себе кого-нибудь… В мужья. И хотя Милка никогда не говорила матери о страхах своих, увидев ее на улице с мужчиной, надолго мрачнела вся. А с некоторых пор, точнее, с весны прошлого года, и это уже не пугало ее. О подобной вероятности Милка думала теперь даже с некоторым любопытством: ведь у нее, у Милки, будет – начиналась уже – своя, личная жизнь, почему не может произойти то же самое с матерью? Это не изменило бы Милкиной верности ей. И в анкете на вопрос: «Кто из окружающих пользуется твоим наибольшим уважением?» – она опять записала бы «мама». Ведь мать бы тоже наверняка не переменилась.

Думать обо всем этом было страшновато и в то же время необъяснимо приятно.

Себя и мать Милка представляла в некотором роде сиамскими близнецами. Когда заезжий художник сказал, что у нее акварельные глаза, она заметила, что у матери точно такие же – цвета синей акварели. И когда они в тот вечер случайно уставились друг на друга, Милка вдруг испытала странное ощущение, будто пространство между ними исчезло и взгляды смешались, как смешиваются одного цвета краски. Так что уже нельзя было сказать, где начинается она, Милка, а где – ее мать. Та, наверное, испытала что-то похожее. Спросила: «Чего ты?» Милка рассказала ей о своем открытии. «Ты немножко чокнутая. Ты знаешь это?» – спросила мать. А Милка усадила ее рядом с собой и стала целовать: в лицо, грудь, шею. «Это не я тебя целую, а это мы целуем вас!» – «Ну и дураки же мы!» – изумилась мать, с трудом вырываясь от нее. Но с тех пор Милка уже знала, что достаточно ей пристально посмотреть на мать, как бы та ни избегала ее взгляда, всеми силами поворачиваясь спиной к ней, обязательно поймается в эту ловушку. Запричитает: «Милка! Перестань, дурочка!» Но взгляды их уже смешаются, пространство между ними исчезнет. И обе хохочут потом до слез, а оторваться друг от друга не могут. Пока не сойдутся, и мать начнет колотить Милку, а та – целовать ее.

Все так легко и легкомысленно было раньше… А сейчас Милка, дожевывая черствый сыр, подумала ни с того ни с сего: ведь у отца с матерью было не только понятное ей настоящее – было прошлое! И было начало… Какое? Как у нее с Юркой?

Отодвигая эту шальную мысль, встряхнула головой.

Есть больше не хотелось. Только для порядка, чтобы самой себе доказать свою хозяйственность, оглядела кухню: все было прибрано и перемыто матерью. Удовлетворенная, подумала, во что бы ей переодеться. Но быстренько прошагала в ванную, смоченным клочком ваты замыла грязевые кляксы на чулках, опять надела туфли и, простоволосая, без пальто, заспешила через двор к подъезду Анатолия Степановича, директора школы.

На площадке первого этажа, под лестницей, прижавшись к стене, стояла Оля. Рядом, у ее ног, светлым пятном проглядывал такой же, как у Милки, портфель из желтой, в тиснениях кожи. Милка прошла было мимо нее. Но потом шагнула назад.

В лице Оли застыл испуг, а темные круги у глаз при сумеречном освещении сделались отчетливее, резче, и это прибавило ей еще несколько лет взрослости.

– Ты почему здесь?.. – растерянно спросила Милка.

Оля шевельнула уголками сомкнутых губ и, прежде чем ответить, как это делал отец, слегка приподняла голову:

– У нас милиция…

Милка вздрогнула, прикрывая кончиками пальцев рот, и довольно нелепо спросила:

– Откуда?..

Оля помедлила, нервно шелестнув болоньей.

– Папа говорил – не вызывать, а мама вызвала…

– Ну, хорошо, – сказала Милка, – пусть милиция делает, что им надо… А при чем здесь ты?

– Не знаю… – Оля шелестнула болоньей в перекрещенных руках. – Папа очень не хотел, чтобы заявляли в милицию…

– Чепуха! – решительно, даже чуточку зло оборвала ее Милка и подхватила из-под ног у Оли портфель. – Идем домой! Кто-то там что-то вышаривает, кто-то что-то ищет – ни тебе, ни мне до этого дела нет! Поняла?.. Ни тебе, ни мне! – зачем-то уточнила она.

Оля неожиданно всхлипнула, утирая глаза тыльной стороной ладошки, и вся взрослость ее как испарилась. Перед Милкой была маленькая, очень несчастная девочка, которую она должна была утешить.

– Идем! – повторила Милка. – Милиция так милиция… Нам чихать на нее! – бодро добавила она, хотя у самой этой бодрости не было и в помине.

Дверь квартиры оказалась не запертой. И Милка вошла первой.

У Анатолия Степановича было четыре комнаты. Две, что налево, располагались, как у Милки. Одну из них занимали мальчишки, Никитка и Андрейка (кстати, где они?), в другой жили родители. Маленькая правая комнатка принадлежала Оле, маленькую, что была прямо по коридору, занимал под свою библиотеку Анатолий Степанович. Гостиной у них не было: каждый принимал гостей у себя.

За открытой дверью библиотеки Милка сразу увидела Елену Тихоновну, мать Оли, и двух посторонних, один из которых был в штатском, другой в форме милиционера: Штатский, сидя за секретером, что-то писал, милиционер оглядывался по сторонам, Елена Тихоновна, скрестив руки на груди, наблюдала, что он пишет ручкой Анатолия Степановича на вощеной бумаге из его запасов. Когда скрипнула дверь, она бросила взгляд на девчонок и продолжила свои наблюдения.

Милка приставила Олин портфель к стене под вешалкой, поздоровалась.

Поделиться:
Популярные книги

Вечный. Книга II

Рокотов Алексей
2. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга II

Полководец поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
3. Фараон
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Полководец поневоле

Начальник милиции

Дамиров Рафаэль
1. Начальник милиции
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Начальник милиции

Попаданка в академии драконов 2

Свадьбина Любовь
2. Попаданка в академии драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.95
рейтинг книги
Попаданка в академии драконов 2

Случайная дочь миллионера

Смоленская Тая
2. Дети Чемпионов
Любовные романы:
современные любовные романы
7.17
рейтинг книги
Случайная дочь миллионера

Кодекс Охотника. Книга XII

Винокуров Юрий
12. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
городское фэнтези
аниме
7.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XII

Гром над Тверью

Машуков Тимур
1. Гром над миром
Фантастика:
боевая фантастика
5.89
рейтинг книги
Гром над Тверью

Сотник

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Сотник

Ненаглядная жена его светлости

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.23
рейтинг книги
Ненаглядная жена его светлости

На границе империй. Том 7. Часть 2

INDIGO
8. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
6.13
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 2

LIVE-RPG. Эволюция 2

Кронос Александр
2. Эволюция. Live-RPG
Фантастика:
социально-философская фантастика
героическая фантастика
киберпанк
7.29
рейтинг книги
LIVE-RPG. Эволюция 2

Под маской моего мужа

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
5.67
рейтинг книги
Под маской моего мужа

Я еще не князь. Книга XIV

Дрейк Сириус
14. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я еще не князь. Книга XIV

Его огонь горит для меня. Том 2

Муратова Ульяна
2. Мир Карастели
Фантастика:
юмористическая фантастика
5.40
рейтинг книги
Его огонь горит для меня. Том 2