Кризисное обществоведение. Часть первая. Курс лекций
Шрифт:
Рассмотрим те главные признаки традиционного и современного обществ, которые составляют ядро, выдающиеся черты двух «портретов». Сравнение двух типов общества по каждому признаку — это отдельная, почти неисчерпаемая тема.
Все эти признаки можно детализировать, множить, доводить до тонких нюансов. Знания о традиционном обществе России (СССР), изучению которого была посвящена советология, позволили найти уязвимые точки в этой сложной и хрупкой конструкции. Потому-то перестройка превратилась в потрясающую по своей эффективности операцию по слому советского общества. А для восстановления России мы сами должны лучше знать ее.
Картина мира. В любом обществе картина мироздания служит для человека той базой, на которой строятся представления
Наука разрушила Космос, представив человеку мир как бесконечный, познаваемый и описываемый на простом математическом языке механизм. Вот красноречивый штрих: более полувека в мире осуществляются две технически сходные исследовательские программы, в которых главный объект называется совершенно разными терминами. В СССР (теперь России) — космос, в США — space (пространство). У нас космонавты, там — астронавты.
Создавая свой искусственный мир, человек традиционного общества «встраивает» его в данное природой пространство, не ищет прямых линий и прямых углов и плоскостей. Сакля лепится к скале, улочки старого города извилисты (сравните с планом Нью-Йорка!). Поражают аэроснимки старинных городов, где столкновение с новым пространственным мышлением произошло очень быстро, в период короткого строительного бума конца прошлого века. На конгрессе по истории науки и техники в Испании докладчик показал план Гранады. Средневековый город разрублен, как саблей, наискось, прямым проспектом Gran Via, а в конце его начинаются квадраты кварталов современного города. Хайдеггер описывает два сооружения на Рейне, неподалеку одно от другого. Вот средневековый мост. Он так прилажен к берегам и реке, что кажется частью целого. А вот электростанция. Здесь сама река встроена в нее.
У всех народов и племен существовал миф о вечном возвращении, о том, что время приведет его к родному дому, к утраченному раю. Научная революция разрушила этот образ: время стало линейным и необратимым. Это было тяжелое потрясение, из которого родился европейский нигилизм и пессимизм (незнакомый Востоку).
Нам кажется, что идея длящегося, устремленного вперед времени и идея прогресса заложены в нашем мышлении естественным образом. Между тем, это — недавние приобретения культуры. Даже человек Возрождения еще не мыслил жизнь как прогресс, для него идеалы совершенства, к которым надо стремиться, остались в античности. В сознании господствовала эсхатологическая концепция (сотворение мира — конец света), дополненная понятием циклического времени. Лишь начиная с XVII века утверждаются линейные толкования истории и вера в бесконечный прогресс. Эта вера была провозглашена Лейбницем, но получила особенно широкое распространение лишь в XIX веке, благодаря эволюционной теории.
Когда время «выпрямилось», изменился весь строй жизни человека. Торопливость, экономия времени, постоянная зависимость от часов — признак современного общества, в отличие от того, что мы наблюдаем в любой традиционной культуре. Испытывая ужас перед «утекающим» временем, человек Запада ощущает странное желание жить наперекор времени, побеждать его — например, есть клубнику именно зимой, а кататься на лыжах именно летом, не считаясь с расходами. Это — символический признак успеха. В культуре традиционного общества, напротив, хорошим тоном считается именно ощущать циклическую смену времен года: наслаждаться цветами, плодами, пейзажами сезона.
Характерно преломилось представление о времени в двух знакомых нам социально-философских учениях современности — социал-демократии, получившей распространение на Западе, и коммунизме, который укоренился в традиционных обществах России и Азии.
Маркс, сказав о призраке коммунизма, видел его
Рациональный Запад за призраком не погнался, а ограничил себя социал-демократией, чей великий лозунг гласит: «Движение — все, цель — ничто!». Здесь — разное понимание времени. Время коммунистов — цикличное, мессианское. Оно устремлено к некоему идеалу (светлому будущему, Царству свободы — названия могут быть разными, но главное, что есть ожидание идеала как избавления, как возвращения, подобно второму пришествию у христиан). Время социал-демократов — линейное, рациональное: «цель — ничто». Здесь — мир Ньютона, бесконечный и холодный. Можно сказать, что социал-демократов толкает в спину прошлое, а коммунистов притягивает будущее.
Как уже говорилось в лекции о цивилизациях, Космос, в центре которого находился человек, созданный по образу и подобию Бога, обладает святостью (Гегель назвал традиционное общество «культурой с символами»), Десакрализация мира сделала отношение к нему в современном обществе рациональным. В традиционном обществе человек сохранил «естественный религиозный орган», и ощущает глубокий смысл бытия, хотя бы он и был атеист.
Святость мира и включение в него человека порождают в традиционном обществе единую для всех этику. Современное общество «открыто» в том смысле, что его не ограничивают барьеры, в которых «замкнуто» традиционное общество — ни Бог, ни общая (тоталитарная) этика, ни озоновый слой.
Глубоко различно отношение к земле. Недаром важнейшей проблемой реформы в России стало снятие священного смысла понятия «земля». Идеологи разрушают это понятие как символ, имеющий для народов России религиозное содержание. В дебатах о собственности на землю этот смысл отбрасывается грубо. Подчеркивается, что земля — не более чем средство производства и объект экономики.40
Антропологи специально рассматривают смысл Земли в культуре «незападных» народов. Земля — особое измерение Природы, то духовное пространство, в котором происходит встреча с мертвыми. Запрет на продажу земли является абсолютным, экономические расчеты при этом несущественны. Например, индейцев чаще всего приходилось просто уничтожать — выкупить землю не удавалось ни за какие деньги. В 1995 году так были поголовно уничтожены два племени в Южной Америке.
В России эти квазирелигиозные представления уже вытеснены из сознания и перешли в культуру, сохранившись в культурном бессознательном. Продажа земли, особенно иностранцам, до сих пор вызывает тревожное чувство.
Конечно, русские, включившись в промышленное развитие, восприняли научные представления о пространстве и времени, но так, что прежнее мироощущение при этом не было сломано. Научные представления, как инструменты, сосуществуют с космическим чувством.
Представление о человеке. Как уже говорилось, в современном обществе человек — свободный атом, индивид. В России смысл понятия «индивид» широкой публике даже неизвестен. Здесь человек в принципе не может быть атомом — он «делим». Он есть личность как средоточие множества человеческих связей. Он «разделен» в других и вбирает их в себя. Здесь человек всегда включен в солидарные структуры (патриархальной семьи, деревенской и церковной общины, трудового коллектива, пусть даже шайки воров). Этот взгляд очень устойчив и доминирует в России в самых разных идеологических воплощениях, что и является важнейшим признаком для отнесения ее к традиционному обществу. Современное общество требует разрушения общинных связей и превращения людей в индивидуалистов, которые уже затем соединяются в классы и партии, чтобы вести борьбу за свои интересы.