Круги на песке
Шрифт:
Лаз в ограде, что скрывался за трубой, вывел нас в сад. Желтые плоды выглядели соблазнительно, но висели высоко, а по гладкому стволу не влезешь. Шнырять в поисках лестницы или подходящей палки было опасно, кто знает, есть ли здесь сторожа и что у них под рукой для вразумления воришек. Ну, жрать захочется - высота не помеха. Керби взобрался мне на плечи, вцепился в нижнюю ветку, подтянулся и принялся за дело. А я стал собирать в мешок немного кисловатые, но вполне съедобные плоды.
Возвращаясь, мы опять проскочили нужный переулок и, конечно, заблудились. В этой части города от домов остались
На всякий случай мы прибавили ходу, но за поворотом уткнулись в тупик и пришлось разворачивать обратно. Когда проходили мимо дверей, дед шевельнулся, глянул нас, хмыкнул и сказал:
– Два поворота налево, потом прямо, - и смежил веки.
– Откуда он знает, куда нам надо?
– удивился Керби.
– Все вы туда идете… - пробормотал старик, не открывая глаз.
Керби пожал плечами и вопросительно посмотрел на меня. Но мне-то откуда знать, что приснилось этому уважаемому аборигену в зловонных лохмотьях! Тем не менее нам пришлось дважды сворачивать налево - первый раз из-за рухнувшего дома, засыпавшего кирпичами улочку, а второй из-за кованой решетки, перегородившей проем.
В итоге мы вышли на большую прямоугольную площадь, которую обрамляли неплохо сохранившиеся дома. Здесь даже росли цветы в каменных вазах, украшавших то, что раньше, наверное, было сквером, а сейчас торчащими высокими пеньками, среди которых расположились люди. Много людей. Мне на какой-то миг даже показалось, что это наш караван переместился сюда, наверх. Среди палаток я увидел привязанных к пенькам вьюков, поодаль дымили костры, на кошмах и прямо на плитах лежали и сидели паломники. В середине площади когда-то росло большое дерево с кривыми, словно изломанными ветвями. Сейчас на нем не осталось ни листочка, а на нижних ветвях сохли какие-то тряпки.
– Пахнет едой, - сказал Керби.
Мы двинулись в сторону костров, обходя становище, и обнаружили, что дальнюю сторону площади составляют не дома, а высокая стена, в которой прорезаны бойницы. Узкая лестница с хлипкими перилами вела к широкой террасе, сквозь ее балюстраду видны были проемы в стене. По террасе расхаживали стражники.
– Ну вот, опять Врата, - сказал Керби.
– За ними ещё одна святыня, что ли?
– Не знаю, как там насчет святыни, но если ты хотел попасть в богатое место, то оно как раз за этой стеной.
Керби прищурился, разглядывая лестницу и террасу, потом бодро двинулся в ту сторону. Я пошел за техником.
На лестницу можно было попасть, только пройдя через небольшую, сложенную из желтого кирпича будку. Перед будкой молча топтались человек сто или чуть больше. Если кто-то из них подходил слишком близко к будке, охранник так же молча отталкивал его тупым концом пики. На нас никто не обратил внимания. Я отошел немного в сторону, чтобы посмотреть, нельзя ли подобраться к лестнице со стороны стены. За будкой, в тени, расположились четверо стражников. Один из них, с длинными вислыми усами, заметил мой интерес и погрозил кулаком.
– Иди отсюда,
– Сегодня приема не будет, лекарь отдыхает. Напился крови и отдыхает.
Стражники рассмеялись.
Пока я разглядывал лестницу, Керби пытался разговорить кого-то их паломников.
– Это они ждут, когда лекарь к ним спустится, - пояснил он, вернувшись.
– Но я так понял, что он к ним никогда не спускается. Кому повезет, пропускают на ту сторону, потом обратно приводят. Или выносят.
– Жребий, что ли, бросают?
– Вроде того. Только для жребия надо своего череда дождаться, а их вон сколько здесь собралось.
Мы еще немного постояли, но ничего не происходило. Пора было возвращаться. Но тут кто-то из-за спины громко произнес:
– Куда это вы без нас собрались, хитрецы?
Я уже привык к тому, что Кари всегда улыбается. Как-то раз Керби заметил, что такая улыбка - что-то вроде визитной карточки игрока и авантюриста. Но я пропустил эти слова мимо ушей: толстый, добродушный купец не был похож на искателя приключений, а что касается страсти к игре, так у всех бывают слабости. Но сейчас улыбка Кари исчезла, в глазах его сверкало не веселье, а искры разрядников, и слова его добродушием не отличались.
– Вы будете там, где я скажу, и делать то, что я велю, - процедил он сквозь зубы.
– И без моего позволения ни шагу! За нами не следить, ждать моего распоряжения. Теперь быстро возвращайтесь на свое место, иначе я вас не знаю и вы меня не знаете.
– Слышали, что сказал господин!
– подтявкнул Радук.
– Быстро, быстро исполняйте, не гневите его.
– А ты, вьючий навоз, скажи своему господину, чтобы он… - начал было Керби, но я хлопнул его по плечу, и он замолчал.
– Мне показалось, что вы больше не нуждаетесь в наших услугах, - обратился я к Джо.
Ливерморец перестал рассматривать лестницу и подмигнул мне.
– Кари говорит только за себя, - сказал он весело.
– У него плохое настроение, все проиграл вчистую.
– Так ему нечем нам заплатить?
– взвился Керби.
– И еще командует, голодранец!
– Не надо ссориться, - сказал Джо.
– У меня хватит средств на… На то, чтобы решить наши проблемы.
– И к тому же у вас есть я, чтобы помочь, - важно сказал Радук. Слово за слово выяснилось, что Кари связался со своим экипажем в столице и выяснил: его люди оказались удачливее его самого, и теперь готовы простить должок, но, разумеется, за коды доступа к кораблю, ну и, конечно, за долю в деле. Доля, судя по тому, что Кари был зол на весь мир, оказалась немалой. Корабль переходил в собственность команды, и купец становился рядовым пайщиком.
– Хе, - только и сказал Керби, услышав эту новость.
– Хе! Так ведь теперь ты за нас должен держаться, а не мы за тебя. Твоя команда в столице, ты здесь, а за стеной найдется машинка, которая доставит нас прямиком на орбиту. Что? Не слышу ответа!
Кари тяжело молчал.
Заговорил Джо и снова призвал нас не ссориться, а отойти в сторону и поговорить о деле. Мы пристроились на широких ступенях высокого дома с обвалившимися балконами. Часть ступеней была занята спящими паломниками, но за колоннами нашлось свободное место.