Круги по воде
Шрифт:
– Да что уж там говорить, - и старейший член гильдии хихикнул в седые, пожелтевшие усы. Никто больше не улыбнулся. – Наш король на троне без году неделя. Он молодой человек. Конечно, ему нужны средства. Но давать без поручителей я бы не стал. Нет, не стал бы.
– Да и без процентов… - запальчиво выкрикнул самый молодой член совета. – Без процентов тоже!
– Вы ещё молоды, господин Робер, - строго сказал председатель, укоризненно глядя на него, - и поспешны в решениях.
– Тем не менее, - сварливо сказал обладатель тёплой шапочки, - не мешало бы обсудить всё посерьёзнее. Меня беспокоит этот вопрос.
– Господин Ирвин, у вас имеется информация о политической обстановке на сегодняшний момент? – поинтересовался председатель.
Вопрошаемый господин приосанился.
– Как мне стало известно от своего родственника, - он гордо оглядел присутствующих, - вы все знаете, о ком я говорю. – Все согласно покивали. – Так вот, мне стало известно, что обстановка на сегодняшний момент довольно нестабильная.
Члены совета беспокойно зашевелились.
– Прошу вас, уважаемый господин Ирвин, объясните поподробнее, - попросил председатель, положив руки на стол и подавшись к нему, - мы вас внимательно слушаем.
Передовая часть войска подошла к реке, естественным образом ограничивающую край провинции, и стала. Ослепительное послеполуденное солнце жгло всё сильнее, проникая сквозь пыльные доспехи и припекая усталую пехоту. Не дожидаясь позволения командиров, часть отрядов, первой вышедшая к берегу, забралась в воду. Все жадно принялись пить, отталкивая друг друга, спеша наполнить всю имеющуюся посуду.
Вскоре вода замутилась, со дна поднялась грязь, перемешанная с донным илом и сгнившими растениями. Все стали заходить глубже, и многие уже стояли по грудь в воде.
Наконец подоспевший конный отряд раскидал толпу пехоты, на конях заезжая в русло реки. Вскоре вытоптанные берега превратились в грязную кашу. Счастливцы, сумевшие набрать более-менее незамутнённой воды, принялись варить похлёбку на спешно разводимых кострах. Окрестные заросли сухостоя и небольшие рощицы исчезали на глазах. Остальные отправились на уже знакомый промысел в окрестные селения.
В наспех поставленной палатке командир пешего отряда, опустившись на походный раскладной стульчик, диктовал адъютанту, коряво строчившему на колене замызганным пером, разбрызгивая кляксы по листу:
– Всепокорнейше прошу, Ваша светлость, господин маркиз, организовать как можно скорее продовольственную доставку, которая была нам обещана… - он посмотрел на адъютанта, - когда была обещана?
Тот, не поднимая головы, ответил:
– До выхода из города, вот когда, господин барон.
Барон Рене, нахмурясь, посчитал на пальцах. Тихо, замысловато выругался.
По двору бегали всполошенные куры, истошно кудахтая. Летели перья. Уже пойманных птиц со свёрнутыми шеями бросали в подобранный тут же мешок. В открытом подполе возились, вытаскивая корзины и крынки. Визжала свинья. Командир десятка, отирая с лица пот вымазанной в курином помёте рукой, перебросил наполненный мешок через плечо и крикнул в подпол:
– Эй, Жак!
– Сейчас, командир! – глухо отозвались снизу. – Ещё одну корзинку, и всё. Да и Жиль ещё не закончил. – И Жак засмеялся.
Командир гоготнул в ответ.
– Так пускай поторопится. А то уйдём без него.
Когда они уходили, сгибаясь под грузом, командир, оглянувшись назад, сказал:
– Удачно мы на этот домишко вывернули. Хорошо, его до нас никто не заприметил.
– Ну, после нас тут уже делать нечего, – хохотнул Жак. И подмигнул товарищу: - правда, Жиль?
– Это точно, - довольно щурясь, ответил тот, потирая расцарапанную щёку. – Уже нечего.
Глава 10
Хозяйка с кряхтением разогнулась, оторвав взгляд от аккуратно проделанной в стене дырочки. Потёрла спину. Выпрямилась в кресле, подвинутом к самой задней стенке шкафа, и довольно усмехнулась, колыхнув двойным подбородком:
– Кажется, эта новенькая ничего. Справляется.
Её соседка, устроившая сухопарый зад на установленном рядышком стуле, деловито ответила:
– Да, неплоха.
И снова прильнула к проделанной рядом такой же дырочке. Из-за тонкой стенки спальни доносились недвусмысленные звуки. Свидание было в разгаре.
– Ну что же, дорогая Жюли, - решительно сказала хозяйка заведения, поднимаясь из кресла и оправляя юбки, - если хочешь, посмотри ещё. Потом доложишь, как и что. А мне пора.
– Конечно, идите, госпожа, - подобострастно отозвалась Жюли. – Воспитывать девочек – моя забота.
Госпожа поднялась по лесенке, ограждённой точёными перильцами, наверх. Вошла в давно знакомый, такой привычный кабинет. С усталым вздохом опустилась в удобное кожаное кресло. Отодвинула письменный прибор, достала маленький ключик, отвернула дверцу в тумбочке письменного стола. Вытащила на свет графинчик тёмного стекла. Повозившись с пробкой, открыла, сделала глоток, облегчённо выдохнула. Она знала, что пить из горлышка – нехороший признак. Она знала, что пить одной – тоже не хорошо. Но ничего не могла поделать. Каждый раз она говорила себе, что это стоит прекратить. И каждый раз откладывала решение этого вопроса на потом. Убрала графинчик, тщательно заперла ящичек. Позвонила в колокольчик. Сказала вошедшему секретарю:
– Пришёл тот господин, о котором мне докладывали?
– Пришёл, госпожа, - ответил тот.
– И как он выглядит?
Секретарь замялся. В конце концов сказал:
– Вполне прилично для клиента. Я его раньше не видел. Но рекомендации достойные.
– Хорошо, веди. И подожди под дверью. Мало ли что. Ну, ты и сам знаешь.
Она подвигалась в кресле, выпрямляясь, и приняв достойный вид деловой женщины. Услышала звук открывающейся двери, отодвинула бумаги, положила взятое было в руки перо, и подняла взгляд на вошедшего. Мужчина в новеньком, дорогом камзоле улыбнулся ей и приложил руку к груди, украшенной кружевами. На пальце у него блеснул перстень с небольшим тёмно-красным камнем.
– Госпожа Ивонна, рад видеть вас в добром здравии. Вы ничуть не изменились. – Он оглянулся и, подвинув к столу кресло, стоящее у стены, уселся. Стул для посетителей, специально сделанный на заказ, неудобный, с жёсткими сиденьем и спинкой, остался им проигнорированным.
Госпожа Ивонна сощурилась, разглядывая посетителя. Пошарила в торопливо выдвинутом ящичке стола, вынула стёклышко на шнурке. Вставила в глазницу.
– Ох, деточка моя, - сказала потрясённо, всплёскивая руками. Стёклышко выпало из глазницы и упало на стол.