Крушение мировой революции. Брестский мир
Шрифт:
Закавказский сейм, в котором доминировали меньшевики, поддержал идею сепаратного мира с Турцией [16] , но мира «почетного», «без аннексий» [17] . Впервые собравшись 23 февраля, Сейм по предложению турецкого командования начал переговоры о сепаратном мире. 1 марта, отвергнув предложение о предварительных переговорах с представителями Антанты, Сейм объявил себя правомочным заключить окончательный мир с Турцией и в тот же день постановил послать делегацию для ведения переговоров. Состав делегации определился 2 марта. Председателем делегации был А. И. Чхенкели, от военного ведомства поехал начальник штаба генерал-майор В. А. Левандовский. Однако отъезд в Трапезунд, где находилась ставка турецкого главнокомандования и где должны были проходить переговоры, был отложен: 2 марта секретарь русской мирной делегации Карахан сообщил телеграммой о том, что на 3 марта назначено подписание Брестского мира, согласно условиям которого, Батум, Каре и Ардаган будут переданы Турции. В Трапезунд был послан о том запрос, и мирная делегация Закавказья ожидала на него ответа, находясь в столице Закавказья — Тифлисе.
16
Незадолго до открытия Сейма глава английской миссии полковник Пайк сделал предложение председателю Закавказского комиссариата о субсидировании союзниками национальных корпусов в целях замены ими ушедшей русской армии. Однако ответа на английское предложение не последовало (АИГН, 17/1).
17
АИГН, 17/2. Протокол Совещания по вопросам, связанным с возможностью продолжения войны с Турцией на Кавказском фронте, 27 февраля 1918 года, в штабе фронта. Первыми заключить перемирие предложили турки. Подробнее об этом см. в кн. Уратадзе. Образование и консолидация, с. 27— 32.
Когда Брестский договор был подписан, Закавказский сейм и правительство разослали телеграфный протест министрам иностранных дел воюющих держав и объявили договор, заключенный без ведома и одобрения правительства Закавказья, «лишенным всякого значения с точки зрения международного права и необязательным для себя» [18] . В ответ 10 марта турецкое командование потребовало от закавказской армии очистить Батум, Ардаган и Каре [19] .
18
АИГН, 17/7. Доклад делегации Закавказского сейма по ведению переговоров о мире с Турцией. Приложение, с. 1-2, 4. Согласно Уратадзе, протест был послан 2 марта по постановлению Сейма председателем Сейма и председателем Закавказского комиссариата (Уратадзе. Образование и консолидация).
19
Там же, с. 47.
Создавшееся положение обсуждалось на заседании Сейма 11 марта. Председатель Закавказского комиссариата Е. П. Гегечкори заявил, что Закавказье с момента большевистского переворота не признавало советскую власть и действовало во всем совершенно самостоятельно, без оглядок на СНК. Если так, то даже Турция должна признать, что Закавказье — независимое от советской России государство и Брестский договор, заключенный ленинским правительством с Четверным союзом, не может распространяться на закавказские республики. Категорически против уступок Турции высказался Жордания [20] . Его поддержали многие из выступавших.
20
«Отрезать от Закавказья те области, которые хотят взять, это значит нанести смертельную рану всему Закавказью в культурном, экономическом и политическом отношениях. Батум для нас — это то же, что Петроград для России. [...] Мы совершили великую революцию не за тем, чтобы из одного рабства попасть в другое» (там же, с. 48-49).
В результате, Закавказский комиссариат официально уведомил Турцию о непризнании Закавказьем Брестского мира и предложил вести самостоятельные сепаратные переговоры [21] . По разным причинам Германия и Турция против этого не возражали. По Брестскому договору Германия не получала в Закавказье никаких территорий. При сепаратном договоре с Закавказьем она могла укрепить там свое политическое и экономическое влияние [22] . В приобретении территорий для Турции Германия заинтересована не была, а потому ее не слишком волновало, сумеет ли Турция отстоять территории, отошедшие к ней по Брестскому миру или нет. Турция, со своей стороны, безусловно надеялась воспользоваться слабостью еще до конца не оформившегося Закавказского государства, подчинить его своему влиянию и оговорить для себя аннексию территорий не меньших, чем те, которые уже отходили к ней по Брестскому миру [23] .
21
АИГН, 17/2. Протокол совещания...
22
Подробнее о политике Германии в Закавказье в этот период см. Пипия. Германский империализм в Закавказье; он же. Политика Германии в Закавказье в 1918 году.
23
Смущало, конечно же, и то, что Закавказье объявляло о своей независимости по требованию Турции. Депутат Закавказского сейма Ю. Ф. Семенов по этому поводу заметил, что «объявление независимости Закавказья под давлением Турции и как противовес Брестскому договору очевидно должно иметь для Турции и Германии какие-нибудь выгоды, которыми компенсируются Батумская и Карсская области, отданные большевиками Турции» (АИГН, 17/5, с. 6).
7 марта, уже после подписания в Бресте мирного соглашения между Россией и Четверным союзом, Закавказская делегация выехала в Батум, а вечером 8 марта на вспомогательном крейсере Черноморского флота «Король Карл» за баснословную плату была доставлена в Трапезунд, где до 11 марта ждала, прямо на судне, турецкую делегацию, прибывшую из Константинополя [24] . 14 марта мирная конференция начала работу. Турецкая сторона отказалась признать «заявление Закавказской делегации о недействительности Брест-Литовского договора в части, касающейся Кавказа» и «выразила желание, чтобы Закавказье решилось объявить независимость и форму правления, прежде чем начатые переговоры примут окончательный характер и приведут к благоприятному результату». 21 марта Турция заявила также, что согласна признать независимость Закавказья лишь «после отказа от каких бы то ни было претензий [Закавказья ] на Батумский, Ардаганский и Карсский санджаки» [25] . Все попытки Закавказской делегации «сдвинуть турок с позиции Брест-Литовского договора были тщетны» [26] .
24
До 11 марта Закавказская делегация продолжала оставаться на «Короле Карл» «в виду требования местного вали о разоружении сопровождавшего делегацию из Батума конвоя, состоявшего из 50 человек. Турки считали, что мы их гости и что мирная делегация не может сопровождаться вооруженными лицами. [...] Закавказская делегация стояла на той точке зрения, что Трапезунд является нейтральным пунктом, юридически не принадлежащим ни России, ни Турции и что поэтому делегация не может быть стеснена какими-либо условиями ограничительного характера. Вопрос был оставлен открытым до приезда Отоманской делегации, прибывшей 27 февраля [11 марта], в момент, когда Закавказская делегация, прождав ее трое суток, собиралась отъехать в Батум и там ждать прибытия турок из Константинополя».
За день до этого, 10 марта от командующего турецкими войсками Вехиб-паши была получена телефамма с предложением очистить Батумскую и Карсскую области и Ардаганский округ. В ответ на письменный запрос мирной делегации Закавказья, означает ли эта телефамма разрыв переговоров, турки ответили, что прибытие в Трапезунд турецкой делегации обусловлено желанием Порты вести с Закавказьем переговоры, а о требовании Вехиб-паши ничего не известно. Вечером того же дня Закавказская делегация переехала в приготовленное для нее турками помещение. Конвой был оставлен на судне. (АИГН, 17/7. Доклад делегации Закавказского сейма по ведению переговоров о мире с Турцией, с. 1-8.)
25
Там же.
26
Уратадзе. Образование и консолидация, с. 53.
Вопрос о провозглашении независимости Закавказья уже обсуждался какое-то время в Закавказском сейме. Причины, толкавшие Закавказье на отделение, изложил депутат Сейма Ониашвили, указавший, что объявить Закавказье неразрывной частью России значит быть вовлеченным в русскую гражданскую войну и «сделаться ареной иноземного нашествия, в данном случае нашествия турецкого». В то же время, провозгласить независимость — значит защищать себя собственными силами, которых, может быть, и нет. Брестский мир Ониашвили назвал «финалом», который «довершает позор и разложение большевистской России»: «не спрашивая совершенно закавказские народы», не считаясь с их волеизъявлением, Совнарком «самочинно заключил с Германией позорный мир и отдал Россию — Германии, а Закавказье — Турции» [27] .
27
АИГН, 17/4. Закавказский сейм. Стенографический отчет. Сессия первая. Заседание двадцать второе. Тифлис, 9 апреля 1918 года. Речь члена Сейма Ониашвили по вопросу о независимости Закавказья, с. 3.
Тем не менее не все приветствовали идею отделения от России. Против, в частности, высказалось русское население Закавказья. В резолюции Временного бюро русского национального совета по этому поводу говорилось, что Временное бюро русского национального совета, не признавая Совет народных комиссаров правомочным заключать мир, не признает и условий мира, касающихся границ Закавказья, а потому не находит возможным отдавать Каре, Ардаган и Батум Турции. Бюро, однако, предлагало Закавказью не отделяться, а найти способ объединить свои силы «со всей революционной демократией России» и вместе вести борьбу против брестского диктата [28] .
28
АИГН, 17/1. ЗРНС. По примеру других закавказских народностей, созывавших свои национальные съезды в ноябре 1917 года, русское население Закавказья решило созвать свой съезд. С этой целью было образовано в декабре месяце Временное бюро русского национального совета. Русский национальный совет окончательно оформился в марте 1918 года. Он создавался из-за разросшейся в крае анархии при ослаблении власти центральной администрации и местных исполнительных комитетов, из-за образования прочих национальных советов — Армянского, Грузинского и Мусульманского, к которым постепенно переходила власть из рук центральной администрации; наконец, для организации Русского добровольческого отряда и замены им, вместе с добровольческими частями других национальностей, войск, уходивших с турецкого фронта (уход русской армии с фронта и опасность турецкого нашествия на Закавказье при помощи добровольческих отрядов). Первый съезд Русского национального совета проходил с 24 по 31 марта. Социальный состав делегатов был следующий: крестьян, рабочих и солдат — 54; людей свободных профессий — 123; офицеров и чиновников— 24. Всего — 201 делегат. По партийной принадлежности 62 делегата были эсерами, 35-меньшевиками, 9— народными социалистами, 36 — кадетами, 16 -беспартийными, 8 делегатов представляли общество Русской культуры, а 35-так называемую группу «Соединенной комиссии» (блок партий, стоящих правее кадетов, и некоторые беспартийные чиновники правых взглядов). Во время съезда группа «Объединенных комиссий» вступила в конфликт с основной частью съезда, отказалась от участия в выборах в Национальный совет и в конце концов покинула съезд. Отдельной группой делегатов были представлены сектанты, составляющие значительную часть русского крестьянства Закавказья. Съезд избрал «Закавказский русский национальный совет» в составе 45 человек, который начал свою работу 1 апреля (ЛИГИ, 17/1.3РНС).
Сам Закавказский сейм шел на провозглашение независимости со смешанным чувством [29] . Ироничным казалось, что в независимости Закавказья оказывался заинтересован первейший враг — Турция [30] . Риск был и в том, что Закавказье могло при прямых переговорах с Турцией потерять больше, чем по Брестскому миру. 5 марта в Сейме по этому поводу от имени партии «Дашнакцутюн» выступил Врациан, как раз и указавший на то, что Турция после провозглашения независимости Закавказья может не отойти к границам 1914 года и не ограничиться уже полученными по Брестскому договору тремя округами.
29
Сепаратистские стремления проявились не сразу. Армянский и грузинский национальные съезды в ноябре 1917 года не стояли за отделение от России, так как понимали, что Закавказье может оказаться легкой добычей для Турции. Особенно резко против отделения от России высказывалась Грузия: грузинский съезд единогласно проголосовал за тезисы доклада Жордании, против отделения (там же).
30
«В деле создания самостоятельных Закавказских республик, — пишет современник, — главную роль сыграли не сами народы этих республик, а те враждебные России государства, которые приходили в Закавказье во время мировой войны. Прежде всего к числу таких государств надлежит отнести Турцию» (АИГН, 17/19. [Без названия.] Машинописная копия, с. 1).
10 марта, на последнем заседании сессии Закавказского сейма, посвященном вопросу о независимости, царило замешательство. «Заседание ничем не кончилось, — записал очевидец. — Все разошлись, ощущая большую неловкость» [31] . Закавказье оказалось в положении более трудном, чем Россия. Ленин по Брестскому миру в основном отдавал территории, которые все равно не смог бы удержать и контролировать, причем отдавал их под оккупацию германской армии — более цивилизованной, менее жестокой, чем турецкая. Закавказье могло капитулировать и потерять жизненно важные для страны районы. Но могло попробовать сопротивляться турецкому нашествию (и рисковало потерять еще больше территорий и разорить население тех областей, которые оказались бы под оккупацией турок или в районах военных действий).
31
АИГН, 17/5, с. 20, 27.
Именно эти вопросы и обсуждались 11 марта в штабе Кавказского фронта на совещании военных и государственных деятелей, посвященном возможности продолжения войны с Турцией. Мнение военных сводилось к тому, что Закавказье сопротивляться не может. Так считал, в частности, полковник генерального штаба Шатилов, сообщавший, что у турок на Кавказском фронте сосредоточены три дивизии: 37-я, 42-я и 11-я. Шатилов не исключал, что «недели через три турки выйдут к Батуму или даже высадят десант западнее города, чтобы отрезать Батум от остального Закавказья». С занятием же Батума турки смогут действовать в направлении на Ардаган и угрожать Карсу, причем «если Закавказье отделится от России, может быть потерян Черноморский флот, и тогда будет не исключена блокада Батума» [32] .
32
АИГН, 17/2. Протокол совещания...